Эмма выхватила у меня папку и прочла первые несколько страниц.
— Что-то тут не так, — сказала она. — Что-то не сходится. Ликантропы не могут так здорово маскироваться. Завести семью, долго трудиться в корпоративной организации, стать крупным менеджером, вести общественную жизнь, а потом… такое. — Она посмотрела на Джонса затравленным взглядом. — Что заставило его сорваться?
— В этом как раз весь вопрос. — Джонс постучал пальцем по краешку папки. — Все эти случаи — нетипичные. У Эми возникли подозрения. Она рассказала о них Кевину и сказала, что это какой-то очень серьезный сдвиг. Эми, подруга Кевина, тоже была оборотнем. — Она сказала, что у всех этих людей есть одно общее: все они не так давно побывали в «Зверинце». Тарник, например, хотел, чтобы его благотворительный фонд выделял средства этой больнице, чтобы улучшились условия содержания узников.
Джонс достал из середины папки еще одно досье, и я увидела фотографию красивой женщины с прической в стиле Фэрры Фосетт. [2]
— Тамара Корнит, также ликантроп. Такой же приступ ярости — и тоже все произошло на распродаже великов — на той же неделе, на двести миль южнее. Она побывала в «Зверинце» за несколько месяцев до происшествия — навещала тетку своего мужа, охранницу. Но они вообще встретились на автостоянке и вместе пробыли недолго — тетка мужа подписала какие-то бумаги, и все. Корнит даже внутрь больницы не входила.
— Но какое отношение все это имеет к Кевину? Он в последнее время зачастил на распродажи байков?
Джонс покачал головой и разжал губы, но слово взял Эдгар. Начало темнеть, он вышел из-под пальмы, облокотился о капот седана и с интересом наблюдал за нами.
— Нет, — сказал он. — По всей видимости, Эми всерьез заинтересовалась этими происшествиями и решила потолковать с людьми, чьи досье сейчас перед вами.
— Она мне говорила, — добавила Эмма, — что собирается попробовать раздобыть гостевой пропуск в «Зверинец». Она считала, что там что-то происходит, и ей хотелось все увидеть собственными глазами.
— Она пробилась внутрь. — Джонс испустил звук, в котором прозвучало раздражение и отчаяние. — И ее решили там оставить. Ее заперли в клетку, и Кевин позвонил мне, чтобы я помог ее вызволить.
Эмма взорвалась.
— Они не смеют так поступать! Для помещения в тюремную больницу нужен приговор суда. Нельзя просто так отправлять кого-либо за решетку!
— Ты так в этом уверена? — С неподдельным удивлением спросил Джонс. — Эми — оборотень. Кевин решил, что у них там есть какое-то устройство типа сигнализации, настораживающее персонал. Пара пустяков — задержать посетителя, а потом истребовать ордер, санкционирующий задержание. И какой судья откажет в выдаче ордера, если ему скажут, что некто устроил побоище внутри больницы?
— Но больница уже переполнена. На кой черт им сдались новые заключенные?
Стоило только этим словам сорваться с моих губ, я поняла: в этом нет никакого смысла, но при всем том есть идеальный смысл. Множество людей мечтало бы о том, чтобы я оказалась в «Зверинце» — только за то, что у меня есть клыки.
— Мы считаем, что тут задействованы не только сверхревностные правые, и не только бюрократия. Нет, тут нечто более… безумное.
Из-за того, как Джонс произнес последнее слово, у меня гадко засосало под ложечкой.
Эдгар мрачно улыбнулся.
— Вот-вот. Там идеальное местечко для демонического существа, чтобы окопаться. Хорошо известно, что психически неустойчивые субъекты легче поддаются одержимости. Добавьте к этому магические способности и…
О черт.
Большинство людей предпочитает не думать о тюрьмах. То есть умом все понимают, что тюрьмы необходимы, и покуда внутри этих учреждений ничего дурного не происходит, они остаются за границей нашего восприятия нормы. Но в то время, когда узники заперты в своих камерах, в каждую тюрьму ежедневно приходит немало людей и выходит наружу — начиная от сотрудников службы доставки и заканчивая посетителями — родственниками… и, безусловно, охранниками. Я на собственном опыте знала, как легко может уговорить кого угодно могущественный демон. Я ведь прекрасно знала, что он будет меня мучить и играть со мной, пока я не лишусь рассудка, а потом казнит меня страшной казнью, и все же мне пришлось биться с самой собой, чтобы не броситься в объятия беса по доброй воле. А тот, у кого с психикой были проблемы, мог стать очень легкой добычей демона.
2