— Я? Я могу справиться. Прошлая ночь была не первым моим родео.
Он застелил бумажным полотенцем тарелку и опустил туда жирный булькающий бекон. Мой желудок заурчал от вида.
— Как тебе приготовить яйца?
Я невольно улыбнулась.
— Ты делаешь мне завтрак?
— Конечно. Думаешь, я съем весь этот бекон сам?
— Не знаю. Ты большой, и ты только вернулся из ада, так что я думала, у тебя пир.
Он криво улыбнулся мне и покачал головой.
— Сколько ты собираешься упоминать, что я побывал в аду и вернулся?
— О, я буду всегда упоминать это. Иначе никак, — я схватила пачку яиц рядом с собой и передала ему, сладко улыбаясь. — Хорошо прожаренную яичницу.
И я быстро пошла в ванную по своим делам и освежиться. Я открыла шкафчик и одолжила дезодорант Перри и фруктовый спрей для тела, который она купила у «Victoria’s Secret», наверное, десять лет назад. Я отметила, что нужно подарить ей хорошие духи на следующее Рождество. В этом году я не мудрила, подарила ей сертификат в «Barnes & Noble», которым она точно воспользуется, но все же это был не лучший подарок сестре.
Я собрала волосы в высокий пучок и проверила, чтобы лицо не выглядело ужасно. Я выглядела утомленно, но это ожидалось. Я просто не хотела пугать Макса своим лицом за завтраком.
Когда я вернулась, он сидел за стойкой и ел, накрыл место для меня напротив себя. Там была даже чашка горячего кофе и овсяное молоко в графине рядом с ним, потому что у Перри редко бывала нормальная еда в холодильнике.
— Спасибо, — сказала я, ощущая себя странно особенной. Последним завтрак мне делал папа, и хоть я знала, что Макс не старался именно для меня, забота была приятной.
Я села на стул и взялась за еду. Макс медленно ел свою порцию, и я делала так же, пока он не посмотрел на меня.
— Не ешь медленно из — за меня, — сказал он. — Я не знаю, как мое тело примет это.
Я кивнула и пожала плечами, стала запихивать еду в рот, потому что не было смысла впечатлять Максимуса, а я была голодной. Это было логично, я потратила много сил прошлой ночью.
— Знаешь, — медленно сказал он, задумчиво жуя кусочек бекона, — ты была крутой прошлой ночью.
Я проглотила яичницу и попыталась благодарно улыбнуться.
— Я серьезно. То, что ты сделала там, Ада… когда я был с Розой, я годами тренировал ее до такой стадии. Ты делала это год?
Я кивнула, запивая все кофе. Должна признать, мне нравилось слышать, что я была хороша.
— Чуть больше года.
— Тогда у тебя хороший тренер.
Улыбка пропала с моего лица.
Макс приподнял бровь, заметив это.
— Или нет, — быстро добавил он. — Прости, я много пропустил.
— Ничего. Так и есть. Я все забываю, что ты вернулся. Ты будто и не уходил.
— Не умирал, ты хотела сказать. «Не уходил» звучит так, словно я уезжал куда — то начать новую жизнь, — сказал он, южный акцент прозвучал сильнее. — Для меня ничего не началось, милая. Все закончилось.
Вес его слов давил на меня.
— И что нам делать?
Он приподнял бровь.
— Нам?
— Да. Нам. Но ты никак не справишься сейчас сам. Мы поможем тебе разобраться. Поможем тебе вернуть старую жизнь.
— Это мило с твоей стороны, — сказал он. — Но я не знаю, что дальше. Я не уверен, что кто — нибудь был в этой ситуации раньше.
— Может, мы о них не знаем. Может, ты найдешь других. Сможешь начать клуб поддержки. Создать книгу советов для недавно умерших и вернувшихся к жизни.
Он тихо рассмеялся.
— Должен признать, я начинал ощущать себя немного как Алек Болдуин в «Битлджусе». Заперт в доме, мертвый, не мог уйти. Жаль, я был один.
— Но ты не долго был один, — я сделала паузу. — Разве не странно, что Перри оказалась в доме, где ты был? Что ты смог пообщаться с ней?
Он покачал головой и сделал большой глоток.
— Нет. Это судьба.
— Ты во второй раз упомянул судьбу. Я не думала, что ты верующий.
— Дело не в вере, Ада, — сказал он, пристально глядя на меня. — Просто это так. Во всем есть судьба. Я всегда верил в это. Теперь я знаю точно. Потому я сижу сейчас тут.
— Но откуда такая уверенность?
Его зеленые глаза на миг стали уставшими, а потом снова пронзительными.
— Потому что я должен верить в это. Я должен верить, что во всем этом есть смысл. Ты не знаешь, что я пережил, что я видел… чтобы вернуться так… есть повод. Я просто не знаю, какой. Но я выясню.
Я не могла с этим спорить. Он заслужил верить в то, что для него имело смысл, особенно, когда ничто в этой ситуации не имело смысла.