– Почему… ты не сказала сразу? Что случилось? Ты уничтожила ее?
– Я не могла сказать тебе со всеми вокруг нас. И нет. Я не уничтожила ее. Она была слишком сильной. Она ушла.
– Через портал?
– Через дверь.
– Что?! – воскликнул он. Его ладони опустились, он дико озирался. – Значит, она где–то тут.
Он мог быть прав. Но я как–то сомневалась в этом.
«Пока ты не стоишь у него на пути».
Каком пути?
– Думаю, она ушла, – сказала я, ощущая слабость, колени дрожали. – Я не знала сначала, чем она была. Инстинкт не сработал. Хотя уверена, что твои глаза сияли бы.
– Я уснул, – сказал он с ужасом. – Глубоко. Я не… вряд ли это было натурально.
– Она явно хотела, чтобы я была одна.
– Она навредила тебе?
– Нет. Ну… да, – я указала на свои руки. Он зарычал в ответ, провел недовольно рукой по своим волосам.
– Что еще она сделала?
– Сказала, что знала тебя.
Его взгляд стал пронзительным.
– Меня?
– Да. Вы были друзьями в аду, похоже. Она сказала, что ты не хотел уходить. Словно я, Перри и Декс вытащили тебя против твоей воли. Она сказала, что пришла за тобой. Не мной. Если я не буду вставать у тебя на пути.
Он помрачнел.
– Ты знаешь, что она имела в виду? – спросила я, пристально глядя на него.
Он покачал головой.
– Нет.
– Ты знаешь, кто она? У нее были короткие темные волосы, красивая…
– Нет, – он пожевал губу. – Нет, я не узнаю, пока не увижу ее сам. Я гарантирую, что в аду она выглядела не так, – он вздохнул и посмотрел на меня так, что сердце разбивалось. – Прости, Ада. Я не должен был брать тебя с собой. Я подвергаю тебя опасности.
Я подошла к нему и сжала его пальцы.
– Я знала о риске. Ты говорил мне о риске. И у тебя есть меч. Когда мы увидим ее в следующий раз, ты используешь его. Уничтожишь ее.
Он посмотрел вдаль, двигая челюстью.
– Эй, – я сжала его пальцы, чтобы он посмотрел на меня. – Я в порядке. Правда.
– Тебе повезло.
– Я получила предупреждение. В следующий раз мы будем готовы.
Он смотрел на меня так, что я ощущала его взгляд в глубинах себя, горячее напряжение росло, и мои легкие сдавило. Но он ничего не говорил.
И я молчала.
Потому что боялась говорить то, о чем думала.
Я боялась спрашивать, что она имела в виду, сказав, что у него были чувства ко мне. Она говорила правду?
Хотела ли я, чтобы это было правдой?
Наконец, Макс отвел взгляд, разрушая чары.
– Мы должны вернуться в отель. Заглянуть по пути в аптеку и купить что–то для твоих рук.
Я не спорила с ним.
Мы сели в такси и быстро заглянули в аптеку, взяли набор первой помощи, что было хорошей идеей, а потом отправились в номер. Я переоделась в ванной в футболку, вымыла руки с мылом. Ожоги были не такими плохими, как раньше, но Макс настоял, чтобы я села на свою кровать, а он обработал мои раны.
Я сидела там, понимая, как близко он был, пока осторожно наносил на ожоги мазь. Я смотрела на его макушку, поражаясь, как в море рыжих волос не было ни одного седого. Он жил веками, это должно было хоть немного сказаться.
– Я говорила тебе, что у тебя чудесные волосы? – сказала я.
Он тихо рассмеялся.
– Много раз.
– Ох. Приятно знать, что я повторяюсь.
– У тебя кончаются комплименты, – он выпрямился, и я посмотрела на свои руки. – Не знаю, стоит ли их перевязывать. Они хорошо заживают.
– Ты про то, что у меня заживление как у Росомахи? Или у тебя.
– Если бы это был обычный ожог, тебе было бы плохо. Но это не обычный ожог. Твое тело приспособилось бороться с этим, как и с другими ранами от них. Но пока что это не важно.
– Она назвала меня бесполезной. Пока что я, пожалуй, такая и есть.
Он нахмурился, гнев сверкнул в его глазах. Вблизи к нему я ощущала это как волну темной энергии, которая чуть не оттолкнула меня.
– Мне не нравится думать о том, что могло произойти.
– Тогда не думай об этом.
– Я мог потерять тебя… Я бы себя не простил, – темная печаль и гнев исходили от него, и я физически ощущала боль в ответ.
Моя грудь казалась слишком маленькой для моего сердца.
Я опустила ладони на его щеки, провела пальцами, запуская их в его волосы, смотрела, как его глаза закрылись. Я ощущала при этом, словно была вне тела, словно я даже не дышала.
– Макс, – прошептала я, мы были очень близко.
Нужно было только склониться.
Склониться на два дюйма и опустить мои губы на его.
Я ждала этого с той минуты, как вытащила его из Вуали, ощутила его плотным под своими ладонями. Я хотела этого и не понимала это, но, может, теперь я знала.
И если я сделаю это, поцелую его, может, буду знать наверняка.
Может, я смогу понять, что он чувствовал ко мне.
Я была для него как младшая сестра или что–то большее?
Могла ли я быть чем–то большим?
Хотела ли?
Он тяжело дышал, приоткрыв рот, словно ждал меня, хмурясь, глаза были зажмуренными, и я не знала, пойму ли, что происходило, и что он сделает.
Я испорчу все, если сделаю это?
Этого хватило, чтобы остановить меня.
Я прижала кончики пальцев к его вискам, закрыла глаза и попыталась узнать правду иначе.
«Он сделан из ничего, Ада. Ты не смотрела?».
Я смотрела.
И вдруг энергия, которая текла через мои пальцы, взорвалась, как атомная бомба, и меня отбросило по комнате, швырнуло в черную дыру, и я поняла, на что смотрела.
Я смотрела на него.
В него.
Я смотрела на то, что было в Максе, на то, из чего он был сделан, его разум, душу, и там было пусто.
Нет, не пусто.
Там было так много печали, отчаяния и безнадежности, что слезы покатились из моих глаз, и я схватилась за живот, упала на колени, ощущая себя так, словно мое сердце и душу засосало в бездну, и я тоже становилась ничем.
Там была только боль.
Так много боли.
Так много тьмы.
И только крохотный огонек горел в центре.
И в том огоньке, вроде, я увидела себя.
Маленький, хрупкий и мерцающий огонек.
Только это было тут хорошим.
Только это несло надежду.
И огонь почти поглощала тьма.
Макс был близок к тому, чтобы потерять все от этой отчаянной пустоты, откуда не сбежать.
– ХВАТИТ!
Крик Макса вдруг ударил по моим ушам, и я не успела понять, что происходила, тьма вдруг пропала, и я оказалась в комнате, Макс бросил меня на кровать.
Я рухнула на спину, слезы лились по моему лицу, моя душа приняла всю его боль. Он оказался на мне, его большой вес придавил меня, и Макс держал мои руки над моей головой за запястья.
Я была прижата, глядела на него сквозь слезы, и он опустил лицо к моему, он ужасно злился.
– Не лезь в мою голову! – закричал он на меня, и я закрыла глаза, все еще рыдая, пытаясь сказать ему, что мне было жаль, что я не хотела, не знала, что случилось, и что я могла так делать, но слов не было.
И я боялась.
Сильно боялась.
Но не его.
Я боялась за него.
Из–за того, что он мог с собой сделать.
А потом он вдруг отпустил меня, слез с кровати и пошел к двери, хлопнул ею за собой, покинув комнату.
Я дышала минуту, а потом повернулась на бок, всхлипы сотрясали мое тело.
Что только что было?
Он разрушил меня.
Он был разрушен.
«Он сделан из ничего, Ада».
Я едва видела, едва шевелилась, словно тьма в нем была теперь и во мне, тянула меня на дно, и я будто двигалась под водой.
Так ощущалось быть им?
За легкой улыбкой, добротой и беспечным поведением он справлялся с таким после возвращения из ада? Это он скрывал?
Блин. Когда я подслушала Декса в телефоне, говорящего, что он был опасен, я решила, что это была паранойя заботливого старшего брата. Может, он знал то, что не знала я.
А если Макс был опасен для себя?
Но я не собиралась слушаться того демона и уходить с его пути.
Я заставила себя встать, схватила куртку, телефон и ключ от номера, вышла из комнаты. Я пошла к лифту, стала писать Максу, что мне было жаль, и ему нужно было вернуться. Я не хотела, чтобы он был далеко от меня. Я знала, что он говорил, что смог пойти в магазины в Портлэнде без меня, но мы не разлучались днями.