Вдали была сцена, огни и толпа, которую мы толком не видели, но чувствовали жизни, готовые веселиться, ощущать кайф.
Мы нашли парковку, хотя путь по дороге из земли был долгим.
– Еще и идти придется, – отметила я, когда он припарковал машину рядом с другой. Мы были последними, а потом еще машина подъехала и остановилась рядом с нами.
– Прости, – он выключил двигатель. – Может, в следующий раз.
– А если я скажу, что тело слишком затекло для ходьбы?
Он посмотрел на меня, хмурясь.
– Это так?
– Просто шучу. Я кайфую.
– И так уже какое–то время, Ада.
– Ты понесешь меня на спине, если я устану, да?
– Ты помнишь, что рейв – твоя идея? – я смотрела на него, и он сдался. – Да. Ладно. Конечно.
Я ощутила тепло в животе и радость. Хотя это мог быть Викодин.
Мы вышли из машины. Воздух пустыни был холодным, так что мы оставили кожаные куртки, и, хотя раньше я переживала, что мы выглядели как команда придурков, теперь я думала, что мы выглядели круто.
Я окинула Макса взглядом, пока он обходил машину ко мне. Черная кожаная куртка, белая футболка под ней, темно–серые джинсы, кеды, рыжие волосы были убраны с лица, он скалился, как Элвис. Да. Он выглядел сексуально.
Это тоже таблетки говорили.
Мы пошли по тропе мимо припаркованных машин к мероприятию, музыка медленно становилась громче с каждой минутой, хотя мы, казалось, не становились ближе. Другие группы людей шли впереди, но их голоса были тихими. Просто шли на танцы.
Но от быстрого ритма музыки я топала ногами. Мы шли, и я стала танцевать вокруг Макса, не переживая.
Он смеялся, не мог сдержаться, пока я выкладывалась в танце, серьезно глядя ему в глаза при этом.
– Эй, большой мальчик, – проворковала я, размахивая руками и пятясь. – У тебя есть ритм. Хочешь станцевать?
Макс покачал головой.
– Я бы лучше смотрел на тебя.
– Но ты можешь танцевать, – сказала я, показывая, как плохо танцую я.
Даже в темноте ночи его лицо было лишь слабо освещено фонарями вдали, выражение лица все выдавало. Конечно, он умел танцевать.
– Дай угадаю, – крикнула я, – ты ходил в «Студию 54»!
– Я же говорил, что ездил тогда с рок–группами в туры, – сказал он. – Это была не моя сцена, детка.
Я танцевала, мои движения стали напоминать Мадонну девяностых.
– Ты пытался писать книгу? Может, это помогло бы отследить все, что ты делал.
– Это была бы огромная книга.
– Я бы ее прочла.
Он открыл рот, чтобы что–то сказать, но вдруг застыл, закрыв рот.
Я замерла тоже, пытаясь осмотреться.
– Что? – тихо спросила я, выжидая.
Его глаза стали загораться.
О, черт.
Я посмотрела на других людей, но группа шла к концерту. Я оглянулась и увидела две фигуры, приближающиеся из темноты.
Макс был далеко от своего меча.
И я не знала, могла ли сейчас сражаться.
Я посмотрела на Макса, надеясь, что он мог прочесть мои мысли и быстро, пока они не напали.
Макс даже не оглядывался.
Он подошел ко мне, глаза кипели решимостью и паникой. Он прижал ладонь к моим волосам, сжал кулак, другой рукой потянулся под мою попу и поднял меня.
Я не успела отреагировать, он подвинул меня, и я оказалась прижата к чьему–то капоту.
Он посмотрел на меня, обещая мне что–то, к чему я должна была готовиться, но раньше, чем смогла…
Он поцеловал меня.
И не осторожно.
Поцелуй захватил меня.
Поглотил меня.
Проглотил меня.
Его губы были на моих впервые, энергия заискрилась, его рот двигался с силой, и я была беспомощной, пыталась удержаться, понять, что происходило.
Но я не могла.
Было только это.
Его рот двигался с моим, будил что–то в глубинах меня, и я ожила. Я была жива и голодна, и я не знала, где такой поцелуй был всю мою жизнь, потому что теперь это была моя жизнь.
А потом он крепче сжал мои волосы, я охнула в его губы, и его рот спустился на мой подбородок, по челюсти к месту, где челюсть соединялась с шеей, прижался к нежности там, а я хватала ртом воздух, вдыхала его, желала большего.
Я запустила пальцы в его волосы, сжала, отдаваясь ему, будто хотела этого раньше, чем стала осознавать. Музыка гремела во мне тяжелым бассом, становилась громче, и мои ладони сжали его плечи, удерживая его возле меня.
Блин.
Вот это да.
Что происходило?
Его губы снова нашли мои, прижались к моему рту с силой, отчаянием и похотью, его язык сплелся с моим, гладил меня с ритмом, и я стала шаром огня, готовым взорваться. Мои пальцы впились в его куртку, другая ладонь легла на его поясницу, я хотела, чтобы он прижался к нему, чтобы я ощутила всего его.
Я жаждала этого, затерялась в поцелуе, в нем, забыла все, что меня сдерживало, и тонула и… и…
Он резко отодвинулся, прижался лбом к моему, тяжело дыша, и мое сердце, казалось, вот–вот пробьет грудную клетку. Я могла лишь смотреть на него, задыхаясь, лишенная дара речи, узел напряжения во мне был на пике.
– Думаешь, это сработало? – спросил он низким голосом, глядя на мои губы, которые ощущались опухшими.
– Что? – выдавила я едва слышно. Почему мы говорили? Почему не целовались снова? Почему мы не делали это всегда?
– Да, сработало, – ответил он, хотя я ничего не сказала. Он выпрямился и посмотрел на дорогу, ведущую на концерт. Он кашлянул и снял меня с капота чьей–то машины, опустил на землю.
Я тряхнула головой, пытаясь вернуть клетки мозга на места, потому что я была растеряна.
– Что…
– Демоны, – сказал он, кивнув на дорогу, где уходили две темные фигуры. – Если они читали разумы, я понял, как опустошить наши.
Опустошить мой разум? Он перестарался.
– Я не знала, что ты умел так целоваться, – сказала я, тяжело дыша.
Он подмигнул с довольным видом.
– Ты никогда не просила, милая, – он сжал мою ладонь и притянул меня к себе. – Идем. Мы не можем теперь уйти.
Он повел меня за демонами, а мне было сложно думать, хотя я пыталась.
Потому что… блин.
Я хотела этого снова.
И снова.
И снова.
Каждая клетка моего тела была заведена, я не могла избавиться от этого.
К черту демонов.
Тот поцелуй был большим шагом.
Я не знала, могла ли оправиться.
– Ада, – сказал Макс рядом со мной, сжимая мою ладонь. – Меч в машине. Я не могу использовать его при такой толпе. Придется справляться самим.
– Угу.
Он взглянул на меня.
– Сосредоточься, милая.
Я облизнула губы, все еще ощущая его губы на своих. О, было вкусно.
– Прости, ты просто…
– Просто что?
«Взорвал мой разум».
– Отвлек меня.
– Да, тебя и себя, – он сделал паузу. – Это сработало.
Слишком хорошо. Потому что я хотела, чтобы мы перестали идти. Я хотела утащить его в темный угол у другой машины, чтобы он поднял меня, и я обвила его ногами, его рот оказался на моем, а остальной он был под моей ладонью, чтобы понять его чувства ко мне.
Но он был счастлив оставить это позади. Он шел к гремящей музыке с решимостью на лице, так что пора было подавить бушующие гормоны и сосредоточиться на деле.
Но он делал это сложнее.
Вряд ли он понимал, что сделал со мной.
Мы шли к мероприятию, прошли без билетов мимо проверки (с Максом такое было легко), а потом через детектор металла, от чего мне не стало лучше (но было ясно, что меч мы сюда не пронесли бы).
И мы оказались на рейве.
Я тут же пожелала быть на взводе. Принять что–то круче Викодина. Музыка была громкой, все танцевали со счастливыми лицами. Я завидовала им с наркотиками. Хотя, если бы я осталась с Максом наедине… нам даже не нужно было оставаться одним. Я напала бы на него тут, при всех.
«Эй, угомонись».
Но, хоть голос в голове говорил правильно, он был тихим.
Макс сжал мою ладонь, держал меня близко к себе, пока мы шли сквозь толпу. Я не знала, как нам отыскать двух демонов тут. У всех зрачки были расширенными, напоминали глаза демонов, и со всех сторон доносились эмоции. И мы их даже не рассмотрели. Мы могли только ориентироваться на глаза Макса, огонь в них. А если мне придется всю ночь смотреть в его глаза, ожидая этого, я снова окажусь в поцелуе с ним.