Потому что козел, с которым Макс сражался взглядами, сильно моргал, его глаза расширились, лицо покраснело, словно он задыхался при нас. Этого хватило, чтобы несколько человек перестали веселиться и собрались вокруг него, спрашивая, в порядке ли парень.
А потом парень рухнул на колени и глубоко вдохнул, к облегчению людей вокруг него.
Макс отвел, наконец, взгляд от парня и повернулся, все еще обнимая меня рукой, повел меня от толпы на следующую улицу.
– Что это было? – спросила я, но он не ответил, просто прижимал меня к себе. – Ты… ты это сделал?
Мы все еще шли, и я вдруг остановилась и вырвалась из–под его руки.
– Стой, – сказала я ему. – Макс…
Он тяжело дышал, взволнованно посмотрел на меня.
– Я не знаю, что случилось.
– Не знаешь? Твой джедай перешел на темную сторону, вот что. Ты перешел от Скайуокера к Вейдеру.
– Вейдер был Скайуокером.
– Макс! – зашипела я. – Когда в следующий раз захочешь кому–то навредить, делай это по–старому. Кулаком в лицо.
Его ноздри раздувались, он резко вдохнул носом. А потом быстро кивнул.
– Ты права. Это было на меня не похоже.
– Точно. Ты вообще знал, что так можешь?
Он покачал головой.
– Нет. Я просто… подумал об этом, и это случилось. Такого раньше не было.
– Ты думал о таком?
– Да. На рейве. Когда парень пристал к тебе. Я представлял, как душу его, но ничего не случилось, я и не ждал такого. Ты справилась.
Мне было не по себе.
– Может, это место что–то с тобой делает.
– Возможно, – сказал он. – Или дело во времени, – он посмотрел на мою блузку. – Твоя одежда испорчена.
Я опустила взгляд. Отлично. Ярко–зеленое пятно на белой тунике. Еще одна вещь пострадала.
Я вскинула руки.
– День из жизни Ады Паломино, да?
Это вызвало у него слабую улыбку.
– Нам нужно вернуться, чтобы ты переоделась?
– Нет. А зачем? Мы можем еще и с демонами столкнуться позже.
– Надеюсь, нет. Меч в багажнике.
– Как насчет просто найти Розу и покончить с этим? Очевидно, что, пока мы это не сделаем, мы будем в хаосе. Я не хочу, чтобы на меня пролилось больше коктейлей, и ты не хочешь убить кого–то мыслью. Окей?
Он выдохнул, провел ладонью по волосам, отвернулся от меня. Смотрел мгновение в пустоту, а потом кивнул.
– Да. Думаю, ты права.
– Где бар?
– Недалеко отсюда.
– Ты уверен, что она все еще там?
Он кивнул. А потом пошел по дороге.
В этот раз он не держал меня за руку.
Я пошла за ним, ощущая от него нервную темную энергию, и я вдруг стала бояться, хотела, чтобы мы просто развернулись, сели в машину и поехали домой. Забыли о Розе, просто убрались отсюда целыми. Я оставила Джея, мне не нужно было его видеть, так зачем ему нужно было ее видеть?
Но у меня тут не было контроля, и это меня беспокоило. Я привыкла управлять хоть немного. Я привыкла к тому, что сохраняла его жизнь. Но сейчас у меня не было власти. Если я скажу Максу, что ухожу, он не пойдет со мной. Он останется. Он просто… перестанет существовать. И я ничего не могла поделать с этим.
Я надеялась, что Роза того стоила.
Бар был в стороне от туристической части Бурбон–стрит, и он выглядел серьезным. Джаз звучал из открытых французских дверей, освещение было приглушенным внутри.
– Вот и все, – сказал Макс, но ему не нужно было говорить это. Я ощущала это. Энергию в этом месте. Может, это было связано с тем, что Роза была как я. Может, она меня ощущала.
Я хотела взять Макса на руку, пожать его ладонь, поддержать взглядом, но он уже шел внутрь.
Я пошла следом.
Казалось, если я не догоню его, я потеряю его.
Место было людным. За стойкой было два бармена, пара официанток носила тарелочки с закусками, типа жареных соленых огурцов и окры вместе с напитками, и почти все клиенты сидели за столиками лицом к сцене, где играла пара джаз–музыкантов.
Место было крутым, и я хотела бы оказаться тут в других обстоятельствах. Тут было бы круто выпить, поесть что–нибудь и послушать живых исполнителей.
Макс огляделся в поисках Розы. Я ее не встречала. Я даже не знала, как она выглядела, так что искала ту, которая смотрела бы на него так, словно увидела призрака. Но пока что никто не обращал на нас внимания.
– Ты ее видишь? – спросила я.
– Нет, – медленно сказал он. – Но еще рано для этого места. Она обычно приходила позже. И это ночь пятницы.
– Нам стоит посидеть и поесть? Я не голодна, но будет плохо, если я продолжу пить.
– Милая, все в порядке, – сказал он рассеянно.
– Останетесь на ужин? – спросила женщина рядом с нами. У нее были кудрявые каштановые волосы и широкая улыбка.
Макс смотрел на нее, словно пытался понять, кем она была.
– Только пить.
– Отлично, тут вас ждет маленький столик.
Она подвела нас к столику на двоих с видом на сцену, но ближе к дальней стене. Мы сели, и она приняла заказ – два коктейля «Ураган».
Я смотрела ей вслед.
– Ты ее знаешь?
Он покачал головой.
– Нет. Все работники могли поменяться. Прошло… четыре года.
– Ты был мертв три года.
Он робко посмотрел на меня.
– Знаю. Но я долго тут не был. Когда я сказал, что у нас были странные отношения…
– Ах, – сказала я. Еще одна причина его тревоги. Он умер не посреди их пылких отношений.
Официантка принесла наши напитки, а я смотрела на меню, делая вид, что собиралась потом заказать еду. А потом музыка закончилась.
Музыканты спустились со сцены, и новая певица поднялась на нее.
И я будто не могла дышать.
Это была она.
Леди–демон.
– Боже, – выдохнула я, глядя, как она идет по маленькой сцене и становится перед микрофоном. На ней было белое коктейльное платье, красная роза была за ухом. Но с розы текла кровь по ее щеке, капала на платье.
Она посмотрела на меня.
А потом на Макса.
Я оторвала взгляд и увидела, что он сжал стол так сильно, что мог сломать пополам. Его глаза пылали огнем.
– Макс, – взволнованно прошептала я, прижимая ладонь к его бедру, чтобы удержать его. – Это она. Она.
Я даже не знала, дышал ли он. Он застыл, раскрыв в ужасе рот.
– Спасибо, что собрались тут этой ночью, – сказала леди–демон, ее голос был низким, обычным. Она осмотрела толпу, улыбнулась. – Я бы хотела начать с особой песни. Она зовется «Песнь для мертвых». И она посвящена нашему ходячему мертвецу, мистеру Максимусу Джейкобсу.
Она посмотрела на наш столик и протянула к нему руку. Все в баре повернулись, посмотрели на нас. Если они заметили огонь в глазах Макса, им было все равно. Они улыбались и кивали нам, а потом повернулись к певице–демону.
Она улыбнулась мне.
Подмигнула.
Заиграл блюз из ниоткуда, низкие ноты бас–гитары, манящий зов саксофона. Она широко улыбнулась толпе, показывая зубы.
Демонические зубы.
– Уже поздно садиться за руль, – запела она, сжимая микрофон обеими руками, воркуя в него, – и проверять. Это учение о смерти, как правильно это делать.
– Макс, – сказала я громче, пыталась разбить чары женщины. Она явно очаровала Макса. Она всех очаровала тут. – Макс, прошу, – я опустила ладонь на его руку, и он не вздрогнул. Казалось, моя энергия врезалась в стену, отлетела в меня.
Я пошла наперекор его желаниям, подняла пальцы, готовая опустить их на его виски. Он не моргал. Я боялась, что огонь из его глаз охватит все его лицо, сожжет его, вернет его в ад.
Мои пальцы зависли над его кожей, я боялась бросаться туда. Я уже ощущала, как тьма лизала мою кожу, как огонь, ощущала, что происходило в нем.
Тьма.
Так много тьмы.
Столько пустоты, что я могла умереть от нее.
А я даже не трогала его.
– Макс, я не хочу, – прошептала я…
И закрыла глаза.
Мои пальцы подобрались ближе к боли.
БАБАХ.
Вдруг звук бьющегося стекла наполнил воздух.