Он забавно улыбнулся ей.
– Ты не думала, откуда у меня были деньги, если я только приглядывал за Дексом и тобой? Перри, я умею выживать. Я жил долго, порой был стражем, как для Декса или Розы, порой просто смертным. Но обо мне всегда заботились. Не переживай.
Я скрестила руки на груди.
– Так Джейкоб дает тебе деньги? Где он их берет?
Максимус пожал плечами.
– Даже не знаю.
– Боже. Он торгует наркотиками, – буркнула я.
– Он не торгует наркотиками, – сказал Макс. А потом задумался. – Ладно, может, было такое в семидесятых, но это были дни рок–н–ролла.
– Отмывание денег, – сказала Перри.
Максимус рассмеялся.
– Нет. Ничего незаконного. Просто бессмертие позволяет сделать хорошие инвестиции и оставить. Джейкоб мне поможет. Он должен мне за то, что довел меня сюда, особенно, когда я сделал с ним так в Праге.
– Так ты будешь лениться, – отметила Перри.
– Я так не говорил. Может, я открою бар на пляже в Мексике. Буду продавать маргариты под тропическим солнцем.
– И легко обгоришь, – отметила я.
– Не знаю, – Перри пыталась не улыбаться. – Он был в вечном огне, но выглядит неплохо.
– Очень смешно, – сухо сказал он.
– О, – сказала я Перри. – Тебе нужно знать, что он считает, что шутки про ад и возвращение из него устарели.
Она рассмеялась.
– Уже? Прошло меньше суток.
– Прошло достаточно долго, – сказал он. – Теперь скажи, чего вы с твоим мужем хотите на завтрак, пока я не сделал то, что вы ненавидите.
Перри всплеснула руками, сдаваясь.
– Бекон и омлет. Дексу тоже, ведь он ест все.
– Хорошо. Идите в кровать, я позову, когда будет готово, – сказал он, подходя к плите.
Перри приподняла брови.
– Ого. Я не могу убедить тебя остаться дольше? – она посмотрела на меня и сказала в моей голове:
«Ты не против забрать его в Портлэнд?».
Я нахмурилась.
«А с чего мне быть против?».
Перри разглядывала мгновение спину Макса. Он замер и оглянулся на нас.
– Кстати, леди, я слышу ваши мысли, – я покраснела, стыдясь. – И, чтобы ты знала, Перри, я хочу быть идеальным джентльменом. Я всегда такой.
Перри открыла рот, чтобы исправить его, и он быстро добавил:
– Кроме некоторых случаев.
Но я знала, что Перри не переживала, что Макс был жутким или странным. У нас двоих всегда были легкие отношения, и даже если он вел себя неприлично, что не было в его натуре, я могла быстро поставить его на место.
Она переживала, потому что мы не знали, что с ним случилось в аду, и остались ли эффекты от этого. Изменило ли это его как–то. И был ли он на самом деле один. Такое нельзя было пройти и вернуться прежним.
Но со временем мы должны были узнать, сколько ущерба было нанесено.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«Я выжил. Я говорю, дышу. Я незавершенный. Я живой – ура!».
– The Vampyre of Time and Memory, Queens of the Stone Age
– Залезай, лузер.
Я указала на свой мини–купер, припаркованный на улице у квартиры Перри и Декса, холодный зимний ветер трепал волосы вокруг моего лица.
Макс посмотрел на машину, гадая, наверное, как он уместит свое огромное тело в мою маленькую машину. Края его черного шарфа подпрыгивали от ветра, и он плотнее укутался в куртку. Последние несколько дней он медленно привыкал к новому/старому миру, и оказалось, что парень легко замерзал. Температура в аду точно была безумной, хотя он ни с кем не обсуждал это место.
И тут было холодно. Влажный холод, который Тихоокеанский северо–запад любил выпускать в это время года, проникал в кости. У Макса не было его волшебных денег Джейкоба (так я их звала) пока что, и мы с Перри повели Макса за зимней одеждой, Перри все оплачивала. Его куртка была угольно–черной, длиной по колено, довольно элегантное, лучше его обычного стиля с фланелевыми рубашками и джинсами. Часть меня надеялась, что, когда мы вернемся в Портлэнд, и он получит деньги, я смогу сходить с ним в магазины и изменить ему имидж.
– Лузер? – спросил Макс, глядя на меня, хмурясь, словно я оскорбила его.
Я закатила глаза.
– Ты не смотрел «Дрянных девчонок»? Нужно это исправить. Полезай в машину, великан.
– Не уверен, что я вмещусь, – сказал он, открыв дверь.
Моя машина выглядела маленькой снаружи, но внутри была удивительно просторной. Я села за руль и пристегнулась, завела двигатель, чтобы прогреть салон для рыжего великана. Я смотрела, а он отодвинул сидение и прижал ладонь к потолку.
– Похоже, я влезу, – отметил он и посмотрел на свои колени, прижатые к бардачку. – С трудом.
– Пристегнись, – сказала я, и кавер Карен О на «Immigrant Song» от «Led Zeppelin» загремел в колонках. Я вылетела с парковки, машина скользила по ледяной дороги, не сразу нашла сцепление.
Глаза Макса расширились, а я рассмеялась, устремилась по дороге под монорельсом, направляясь дальше в центр, чтобы потом съехать на шоссе I–5.
– Пытаешься испортить свою работу, Блонди? – спросил он. – То есть, убить меня?
– Прости, – сказала я. – Я знаю, что гоню. Сложно не делать это в этой штуке.
Он посмотрел в окно, кривясь, когда я чуть не сбила велосипедиста.
– Дело не только в скорости, а ты будто играешь в «Mario Kart» в реальной жизни. Ты точно всегда выбирала Варио.
– Вообще–то, Принцесса Сволочь. Да, она была не такой быстрой, но была милой.
Макс рассмеялся.
– Принцесса Сволочь? Что тебе сделала Пич?
Я улыбнулась ему, мы выехали на шоссе.
– Это комплимент. Должна сказать, я удивлена, что ты играл в «Mario Kart», но не смотрел «Дрянных девчонок».
– Потому что я – загадка, – отметил он, сделал громче крики Карен О. – Я не слышал этот кавер. Довольно круто. Не так хорошо, как оригинал, конечно. Хотя как–то раз, когда я их видел, Бонэм делал индастриал–соло на барабанах посреди песни.
– Погоди. Когда ты их видел? Ты видел «Led Zeppelin»? И не раз?
– Милая, я не рассказывал тебе, как я был фотожурналистом в семидесятых? Я был в туре с «Zeppelin». Если я верну свои вещи, у меня в альбомах миллион фотографий.
Я потрясенно раскрыла рот. Ого. Я толком не думала о Максе и его прошлом. Хотя теперь мне хотелось, чтобы он вернул свои вещи.
– Погоди, какие вещи? У тебя где–то вещи? В Портлэнде?
Он помрачнел и выглянул в окно.
– Новый Орлеан.
Он больше ничего не сказал, и это точно означало, что он не хотел говорить об этом, но нас ждало еще четыре часа пути, и я хотела за это время выдавить из него всю информацию, пока мы не остановимся перед моим домом, и он уйдет к соседям.
– Ты говорил с Розой? Сообщил, что ты жив? – спросила я.
Он тряхнул головой.
– Нет.
– Нет?! Макс, ты должен ей сказать. Ты жил с ней в Новом Орлеане, да?
Он потер губы и взглянул на меня.
– Все не так просто. Тогда было непросто, а теперь точно не будет просто.
Я задумалась.
– Ладно, может, твое появление в ее жизни три года спустя придется объяснить, но она будет рада, что ты жив.
– Перри писала Розе, – он тяжко вздохнул. – Роза не ответила. И я решил попробовать. Ее номер изменился, потому Перри не получила ответа. Я пошел на Фейсбук. Она не удалила меня из друзей… я обиделся бы, если бы она удалила, – он не закончил, и я поняла, что счастливого конца не будет.
– Ты написал ей? – с надеждой спросила я.
– Нет, – он кашлянул и развязал шарф. – Еще нет. И вряд ли напишу. Она помолвлена с каким–то парнем.
– Что?! – я чуть не въехала в машину на другой полосе, в последний миг исправилась.
– Может, не стоит говорить об этом, пока ты за рулем, – утомленно сказал Макс, прижимая ладонь к потолку, чтобы оставаться на месте.
– Как это помолвлена? Прошло всего три года!
Я была в ужасе. Кто так делает? Кто так быстро движется дальше, когда узнает, что их любимый умер?
– Мы не были вместе, – ему было неловко. – Не так. Я не знаю, помнишь ли ты, но она чуть не умерла. Потеряла память. Я оставался с ней в Новом Орлеане и заботился о ней. Все будто начало снова… и могло быть романтично, но этого не было.