«А если я должна быть с тобой?».
Макс будто услышал меня, его улыбка увяла. Он сглотнул.
— Ты знаешь, что тебе нужно делать, Ада.
Я подумала, как вытащила его из Вуали в том доме. Казалось, это было очень давно. Тогда он сказал, что это могла быть моя судьба.
И я хотела верить в это.
Это упростило бы выбор.
Я покачала головой, от слез сжалось горло, но слезы не пролились.
— Нет, — тихо сказала я. — Думаю, нам нужно уехать.
— Уверена? — он пристально смотрел на меня, пытался вскрыть меня взглядом.
Я кивнула.
— Да. Думаю… это было бы ошибкой. Я не должна тут быть. Я должна отпустить это. Он сделал выбор. Я должна смириться с этим. Я никак уже не смогу это изменить. Если бы он хотел со мной быть, мы уже были бы вместе. Он знает, где меня найти. Он знает, чего я хочу.
Или чего я хотела.
Макс посмотрел мимо меня на дом.
— Мне его почти жаль.
— Как это?
Он мягко улыбнулся мне.
— Бедняга не знает, что он упускает.
Он завел машину, мы развернулись в тупике, с ревом пронеслись по улице, оставляя синий дом в пыли пустыни.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
«Я пропадаю, уже не существую. Надеюсь, однажды ты встретишь меня».
— I Appear Missing, Queens of the Stone Age
Дни пролетали быстро.
Мы покинули Тусон на закате и не остановились до полуночи, когда мы добрались до мотеля при дороге возле Эль — Пасо, Техас. Я уже была сонной, не было сил спорить, а мотель, к счастью, оказался довольно чистым, и кровати были удобными для одной ночи.
На следующий день мы двенадцать часов ехали от Эль — Пасо в Хьюстон. Это было ужасно скучно.
А теперь мы были в конце пятичасовой поездки от Хьюстона, ехали по пригороду Нового Орлеана.
— Забавно, — сказала я Максу, пока мы миновали болото за болотом. — Я всегда считала тебя настоящим каджуном с болот. Акцент, поведение и… любовь к ткани в клетку. Теперь я понимаю, что это все обман. У тебя не всегда даже этот акцент. Ты принадлежишь этому месту так же, как северо — западу. Ты мог все это время быть лесником.
Он склонил голову.
— Что я могу сказать? Я — человек мира, — он глубоко вдохнул. — Хотя, если честно, это место все еще ощущается как дом. Может, потому что, отсюда у меня много воспоминаний. Тех, которые важны.
— Может, ты создашь новые в Портлэнде, и он тоже станет казаться домом, — сказала я, стараясь не пускать в голос надежду.
Его взгляд смягчился, глаза были цвета зеленого мха, как земля снаружи.
— Это было бы мило?
Но в его голосе было что — то, от чего я напряглась, и я не знала, почему.
Последние пару дней мы вернулись к нормальности начала поездки. Мы спали в своих кроватях в номерах отелей, ели в плохих ресторанах, напивались и смотрели телевизор. Болтали, шутили, слушали музыку по пути. Когда с тобой был кто — то, как Макс, разговоры не были скучными. Порой он был безумно тихим, запертым в своей голове, но чаще всего болтал без умолку, если выбрать хорошую тему.
А я не забыла, что мы целовались. Дважды. Я не забыла, что он был не против стать моим утешением, а потом закрыл тему. Я не забыла его грязные слова. Вряд ли я смогу их забыть. Он говорил, что не хотел пересекать тонкую грань, но не понимал, что пересек ее. И это я потянула его за черту.
Но во мне была легкость, какой не было раньше, бремя пропало с плеч. Я все еще переживала за Макса, его состояние и душу, и что принесет нам поездка, что сделает с ним Роза, мне помогло сильно то, что я не увиделась с Джеем. Может, я нуждалась в такой точке. Не в том, чтобы он передумал, а чтобы я передумала. Ушла и оставила это в прошлом.
Мы не видели и демонов, это радовало. Я была уверена, что они были где — то рядом, и Новый Орлеан казался местом, где их много, но я была рада, что моя одежда не страдала из — за них после Сан — Франциско.
Чем ближе мы были к Новому Орлеану, тем больше Макс нервничал, сжимал руль, его челюсть была напряжена. Я его не винила. Это было крещендо, смысл поездки. Все зависело от этого, даже то, что я еще не понимала.
— Какой план, Стэн? — спросила я у Макса, мы поднимались по кованой железной лестнице на третий этаж отеля на Роял — стрит. Он нес легко оба чемодана, к счастью, потому что лестница была ужасно узкой и открытой посреди внутреннего двора.
— Ну, — он подошел к нашей двери. — Сначала мы поселимся, и я хочу поспать.
Я прошла в номер за ним. Комната была больной, яркий белый кирпич с окном на улицу внизу, под ним проходила лошадь с телегой. Это был самый хороший номер из тех, что у нас были, и я была благодарна, что Макс поработал с администратором, особенно, когда мы должны были остаться тут на несколько дней.
И кровать была одна.
К счастью, королевская. Даже если ничто не происходило между нами — а так и было — он был большим и занимал много места.
Он опустил чемоданы и тут же забрался на белое одеяло, лег лицом вниз.
— Вот так? — я прислонилась к стене. — Ты просто ляжешь спать?
— Ага, — буркнул он в кровать, сунул руки под голову, его зеленая футболка приподнялась на пару дюймов, показывая кусочек его сильной спины. Мой хищный взгляд тут же упал на его попу, его джинсы хорошо ее подчеркивали. Большая, накачанная, сплошные мышцы.
Я инстинктивно шлепнула его по заднице, звук отразился эхом от кирпича.
Он напрягся, поднял голову и посмотрел на меня так потрясенно, что я рассмеялась.
— Ада! Что за фигня?
— Что? — я подняла ладонь как оружие. — Я не дам тебе спать, когда мы попали во Французский Квартал.
— Милая, я устал, — сказал он, хмуро глядя на мою ладонь. — И тебе надо это убрать.
Я подавила улыбку.
— Я уберу, если пообещаешь, что мы повеселимся ночью. Мы только ехали в последнее время.
— И потому я хочу поспать. Блин, Ада. Я ужасно старый. Дай мне отдохнуть.
— Ладно, — я села на край кровати. — Я дам тебе поспать. Но расскажи о плане.
— Я сплю. А потом веду тебя в несколько моих любимых баров…
— На Бурбон — стрит? — восхищенно спросила я.
— Ни за что, — сказал он. — Там ужасно. И слишком много кулачных боев.
Я усмехнулась.
— Да? Может, я рада вниманию.
— От этого я ввяжусь во много кулачных боев, — он отвернул голову от меня.
Да, эта капля внимания вызвала трепет в моем животе. Я была простой девушкой, что сказать?
— Что будет после кулачных боев?
«Когда мы увидимся с Розой?».
Он вздохнул.
— Потом мы пойдем в бар Розы и разберемся там.
Трепет в моем желудке стал сильнее.
— Как думаешь, что случится? — спросила я, мой голос стал тише.
— Не знаю, — сказал он. Он звучал сонно. — Думаю, мы подождем и увидим.
А если у меня был единственный шанс с Максом тут? А если Роза порвет помолвку, поняв, что он был жив? А если это было начало их совместного счастья? Может, я буду спать тут этой ночью одна. Может, полечу домой. Может, больше не увижу Макса.
Было заманчиво забраться на кровать и быть с ним так, как я могла. Но чем больше я смотрела на него, тем больше сердце болело в груди из — за мысли, что я потеряю его из — за нее, потеряю, еще не получив, тем больше я понимала, что никак не могла это остановить.
Может, это была судьба.
Я сглотнула, желудок сжался, хотелось сказать ему что — нибудь еще.
Но я не знала, что, и он уже явно уснул, судя по движению его спины от дыхания.
И я быстро переодела футболку на чистую белую блузку, которая показывала мой скромный бюст, взяла сумочку и пошла к двери.
Я не ушла далеко. Была зима, было ужасно душно, даже жарко, и я все еще не знала, как далеко от Макса можно было уйти, чтобы это не вредило ему. И я нашла уютный бар на углу недалеко от отеля, заказала Кровавую Мэри, ожидая, что мне откажут, потому что у меня не было паспорта.