Горячее вино грело мне руки даже сквозь перчатки.
– Атвиец? – я постарался не вкладывать в это слово никакого определенного выражения. Незнакомец стянул шерстяную ткань, окутывающую его голову поверх шапки:
– Нет, мой господин, элласиец, – голос был ясный и чистый, – посланник Наследного Принца Куинна.
Лахлэн. Я не сумел удержаться от улыбки:
– Слезай с коня, друг мой посланник. Добро пожаловать.
Он спешился, подошел ближе и упал на одно колено в быстром почтительном поклоне. Хорошо исполнено. У него было дружелюбное открытое лицо в веснушках, он был молод, но явно знал свое дело. Судя по цвету бровей, под шапкой скрывались рыжие волосы, а глаза у него были зелеными.
– Мой господин, я рад служить Наследному Принцу. Он приказал мне передать это, – из кожаного мешочка на поясе он извлек свиток, скрепленный печатью голубого цвета со знакомым гербом – арфа и корона Эллас. Мне вспомнился Лахлэн с его Леди в руках, рассказывающий мне, кто он.
Я сломал печать и развернул свиток, во влажном воздухе мгновенно утративший свою упругость, однако слова были вполне разборчивы.
Возвратившись домой в Регхед я был встречен моим королем и отцом весьма тепло и сердечно – он просто осыпал меня дарами. Одним из них была личная гвардия – на случай надобности. Не знаю, думал ли Родри, что я решу быть щедрым и передам этот дар тебе. Не думаю, что намерения короля относительно этого подарка были таковы, но я уже распорядился им по-своему. Мои люди в твоем распоряжении, пока у тебя есть в них нужда. И если ты по доброте своей решишь ответить даром на дар, я прошу только, чтобы ты был милостив к Эллас в тот день, когда мы попросим тебя о союзе.
Собственноручно подписано:
Куинн Лахлэн Ллеуэллин, Наследный Принц Эллас Я ухмыльнулся, потом рассмеялся и сунул кружку горячего вина в руки посланника:
– Вот истинно добрая весть! Где они и сколько их?
Выпив вина, он широко улыбнулся в ответ:
– Пол-лиги к востоку отсюда, мой господин. Что до их числа – пять тысяч.
Королевская Гвардия Эллас.
Я снова рассмеялся:
– Ах, Лодхи, благодарю тебя за этого посланника! Но еще более благодарю за дружбу Лахлэна! – я похлопал посланника по плечу, – Как твое имя?
– Гриффт, мой господин.
– А вашего капитана?
– Мередит. Это человек, близкий к самому принцу, – Гриффт ухмыльнулся еще шире. – Господин, простите меня, но мы все знаем о том, что задумал принц Куинн. И все с радостью присоединимся к тебе. Послать за остальными?
– Пять тысяч… – я с улыбкой покачал головой. – С Торном будет покончено в один день. Гриффт просиял:
– Значит, вы близки к победе?
– Мы побеждаем, – ответил я, – но с вашей помощью победа будет быстрее – и слаще. О боги, благодарю вас за этого арфиста!
Я забрал у Гриффта кружку – он вскочил в седло и поскакал прочь, а я смотрел ему вслед, пока туман не поглотил его и троих его сопровождающих.
– Что ж, мой господин, – сказал Роуэн, – дело почти сделано.
– И это хорошо, – я усмехнулся. – Хорошо и то, что тебе не придется сражаться – с такой рукой ты еще не годишься для боя.
– Мой господин… – попытался возразить он, но я уже не слушал его, перечитывая письмо Лахлэна.
Карта была выполнена на хорошо выделанной мягкой коже кремового цвета, и рисунок был чуть выпуклым. В освещенном свечами шатре линии, казалось, тихо мерцали.
– Здесь, – я коснулся карты указательным пальцем, – Мухаара. Мы – здесь, около сорока лиг к северо-западу.
Я передвинул палец на запад:
– Чэйсули здесь, ближе к Лестре, хотя еще и в пределах Хомейны, – поднял руку и указал более эмоциональным жестом на солиндский порт Андемир.
– Торн высадился здесь, Атвия – в восьми лигах за Идрийским Океаном, строго к западу от Солинды. Он выбрал кратчайший путь через море в Солинду и кратчайший по суше – в Хомейну, – я прочертил по карте линию ногтем. – Видите?
Он прошел вот так, разделив Солинду пополам. Здесь наши земли врезаются в земли Солинды, и сюда шел Торн.
– Но вы остановили его, – кивнул элласийский капитан со знанием дела. – Вы отрезали ему путь, и он не может продвинуться дальше.
Странно было вновь слышать этот выговор, хотя мы и говорили на хомэйнском в присутствии хомейнских командиров. В моем шатре собралось довольно много элласийцев: я хотел, чтобы «подарок» Лахлэна знал, что он делает.
– Торн не слишком старался скрыть, что разделил свою армию, – объяснял я.
– Он пройдет через Солинду, собирая подмогу, а вторая часть его войска на кораблях – так говорили донесения – высадится в Хондарте. Вот здесь, – я указал на точку, обозначающую Хондарт и находившуюся почти в самом низу карты прямо на юг от Мухаары. – Но флота не было – настоящего флота. Это был обманный ход.
Мередит кивнул:
– Он хотел, чтобы вы разделили войско надвое, часть ушла бы в Хондарт, а он ударил бы сюда всеми силами и встретил бы вдвое уменьшившуюся армию Хомейны, – он улыбнулся. – Он умен. Но ты, господин мой Мухаар – более.
Я покачал головой:
– Просто удачлив. И моя разведка хороша. Я узнал о плане Торна и предпринял шаги, чтобы вернуть тех, кто отправился в Хондарт, благодарение богам, они недалеко ушли. Теперь Тори в наших руках, но так просто он не сдастся. Он будет посылать против меня все новые и новые отряды до тех пор, пока у него есть хоть один человек.
– А как Солиндская поддержка, на которую он так рассчитывал?
– Она оказалась много меньше, чем он предполагал…
Мередит был по меньшей мере на двадцать лет старше меня, но слушал внимательно. Поначалу я побаивался говорить открыто, зная, что он гораздо более опытен, чем я – но Лахлэн сделал хороший выбор. Передо мной был человек, готовый выслушать мои слова, взвесить их и вынести свое решение.
– Он пришел в Солинду, ожидая, что за ним последуют тысячи – а пошли только сотни. С тех пор, как я послал туда Чэйсули, солиндцы десять раз подумают, прежде чем разрывать заключенный со мной союз.
Мередит был сама вежливость:
– Каково самочувствие королевы? Я знал, о чем он спрашивает. Это был далеко не праздный вопрос. Будущее Солинды зависело оттого, что было результатом – или причиной – нашего союза, Электра ждала второго ребенка через три месяца и, если это будет мальчик, Солинда окажется на шаг ближе к свободе и независимости. Вот почему Тори не встретил той поддержки, на которую рассчитывал. Из-за этого – и из-за Чэйсули.