Что-то дикое.
— Когда ты вернулся? Он улыбнулся:
— Узнаю Кэриллона! Думаю, теперь с тобой все в порядке.
За его спиной находилось изображение ястреба, когда Финн пошевелился, показалось — он расправляет крылья… но — нет, это было даром его брата.
— Я пришел два дня назад Во дворце была страшная суматоха, мне сказали, что Мухаар куда-то пропал. Сперва я подумал, что тебя убили, но Дункан очень спокойно объяснил мне, что отвел тебя сюда, чтобы ты родился заново.
Я потер лоб:
— Ты знал о существовании этого места?
— Я знал, что оно здесь есть. Не знал, где именно. И уж совсем не подозревал, что Дункан замышляет что-то подобное, — Финн наморщил лоб. — Он упрекал меня за то, что я рисковал тобой, призывая магию звезд, а сам привел тебя сюда… Не понимаю его. — Он мог бы стать Мухааром, — задумчиво проговорил я, чувствуя, как при этих словах у меня сжимается горло. — Дункан
— вместо меня. Если бы хомэйны не правили…
Финн пожал плечами:
— Но они — и ты — вы правите. Нет смысла думать о том, что могло бы быть.
Дункан — вождь клана, для Чэйсули этого вполне достаточно.
Я поднял руку, внимательно разглядывая ее. Кожа иссеченная шрамами, кости, одетые плотью… И все таки эта рука совсем недавно была волчьей лапой.
— Сны, — пробормотал я.
— Не нужно ничего рассказывать, — посоветовал Финн. — Мухаар — ты, а не я, все, что произошло, должно остаться при тебе. От этого магия станет только сильнее.
Я уронил руку, чувствуя себя слишком слабым даже для того, чтобы просто пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы подняться на ноги.
— Какая магия? Я же хомэйн.
— Но ты снова родился из Чрева Земли. Верно, у тебя нет нашей крови, ты лишен дара лиир… но теперь и у тебя тоже есть крупица нашей магии, — он улыбнулся. — Магия — уже то, что ты выжил.
Внезапно я почувствовал сосущую пустоту в желудке.
— Еда. Боги, как же мне нужно поесть!
— Тогда подожди. У меня есть для тебя кое-что. Финн поднялся и вышел, когда он вернулся с винными мехами в руках, я бесцельно разглядывал стены.
Глотнув, я едва не захлебнулся:
— Уиска!
— Молоко жехааны, — подтвердил Финн. — Сейчас это тебе нужно. Пей, только не слишком много. И перестань пускать слюни, как младенец.
Я слабо улыбнулся — одни боги знают, какого усилия мне это стоило:
— Боги, ну неужели мне не дадут поесть…
— Тогда одевайся и пошли отсюда.
Одеться… я тоскливо посмотрел на кучу одежды рядом со мной. Рубашка, штаны, сапоги.. я сомневался, что смогу надеть хотя бы рубашку.
И тут я внезапно вспомнил, как утратил власть над своим телом — там, в пропасти, меня обдало жаром.
— Боги, — сумел я выговорить через несколько мгновений. — Я не могу пойти прямо так…
Финн вздохнул, сгреб одежду и начал одевать меня, словно я действительно был беспомощным ребенком.
— Ты слишком велик, чтобы я мог нести тебя на руках, — хмыкнул он, когда я, пошатываясь, поднялся на ноги. — Кроме того, это может запятнать твою репутацию: подумать только, Мухаар Кэриллон вусмерть напился где-то в закоулках дворца! Что только скажут слуги?
Я коротко и ясно объяснил ему, что я думаю о слугах, которые позволят себе чесать языки на мой счет. Говорил я на армейском жаргоне, и это заставило Финна улыбнуться. Потом он на мгновение взял меня за руку.
— Жа-хай-на. В этом нет ничего оскорбительного. Я повернулся к двери, пошатываясь, шагнул вперед и увидел — свет.
— Идем, господин мой Мухаар. Твоя жехаана и твоя рухолла здесь и ждут тебя.
— Ступеньки…
— Поднимайся. Шагай, — посоветовал он. — Если, конечно, ты предпочитаешь идти, а не лететь.
На миг — только на краткий миг — я подумал, смог бы я полететь, или нет.
Вздохнул, понимая, что не способен на это. И медленно начал подниматься вверх по лестнице.
Глава 20
Я разглядывал свое отражение в зеркале из полированного серебра, висевшем на стене. Мои волосы были подстрижены короче, чем обычно, и больше не спадали на плечи неровными прядями, так же аккуратно выглядела и борода. Впервые за все эти долгие годы у меня была возможность привести в порядок свою внешность, и сейчас я с трудом мог узнать себя.
— Больше не принц-наемник, — проговорил Финн.
В зеркале я видел и его тоже. Как и я, он был одет в парадную одежду, хотя она и была из кожи, не из бархата. Белая кожа — от этого его собственная казалась еще темнее. Золото: серьга, браслеты, пояс. И — кинжал с золотым гербовым львом. Хотя на свадебной церемонии никто, кроме Мухаара, не имел права быть при оружии, для Чэйсули было сделано исключение. С Финном, подумалось мне, и не могло быть по-другому: он был скорее варваром, чем придворным, скорее воином, чем гостем на свадьбе.
— А ты? — поинтересовался я, — Кто теперь ты? Он улыбнулся:
— Твой ленник, господин мой Мухаар. Я отвернулся от зеркала и нахмурился:
— Сколько времени осталось?
— Достаточно, — ответил он, — Кэриллон, перестань так нервничать. Ты думаешь, что она не придет?
— В Тронном Зале собрались сотни людей, — раздраженно ответил я. — Если Электра решит оскорбить меня, опоздав на церемонию, я ничем не смогу ей помешать. У меня и так скверное предчувствие… Боги… Я не должен был соглашаться на это…
Финн рассмеялся:
— Думай о ней, как о враге, а не просто как о невесте. В конце концов, так оно и есть. Как бы ты встретился с ней тогда?
Я фыркнул и поправил на голове золотой обруч:
— Я с большей радостью встретился бы с ней в постели, чем перед священником.
— Ты говорил, что хочешь мира между двумя государствами. С тех пор ты уже успел переменить решение?
Я вздохнул и положил руку на рукоять меча. Один взгляд напомнил мне о том, что сделал Тинстар: рубин был черным и по сию пору.
— Нет, — ответил я. — Это нужно сделать. Но я бы предпочел остаться свободным.
— А, — он поднял брови, — Теперь ты, наконец, увидел, что есть свой смысл в жизни холостяка. Будь ты на моем месте… — он не окончил фразы и пожал плечами. — Но ты не на моем месте. И у меня был выбор… — он снова пожал плечами. — Все будет в порядке.
— Кэриллон, — в дверях моей комнаты стояла Торри в платье цвета бронзы и жемчужном ожерелье, — Электра почти готова.
Я почувствовал что-то очень похожее на страх. Потом понял, что это и есть cтрах.
— О боги… что мне делать? Как я пройду через все это? — я посмотрел на Финна, — Я был глупцом…
— Ты им часто бываешь, — согласилась Торри, подходя ко мне, чтобы снять мою руку с меча. — Но теперь тебе придется доказать другим, особенно Электре, что ты не таков. Думаешь, она ничего не скажет, если ты явишься перед ней таким? — она поправила мой темно-зеленый камзол, разглаживая какую-то невидимую мне складку.
Я нетерпеливо сбросил ее руки:
— О боги, есть же еще и подарок! Чуть не забыл… — я прошел мимо нее к мраморному столу и открыл резной ларец слоновой кости. На бархате глубокого синего тона мерцало серебро. Я вынул из ларца пояс, украшенный жемчужными и сапфировыми подвесками. Серебряные звенья будут обвивать талию Электры очень низко, драгоценные подвески будут спускаться спереди на юбки…
— Кэриллон! — Торри смотрела на драгоценность восхищенными глазами. — Где ты нашел такое чудо?
Я вынул из ларца ожерелье — тонкий серебряный обруч, украшенный единственным сапфиром и двумя жемчужинами по сторонам синего камня. Там были еще и серьги, но у меня уже не хватало рук. Рука Финна протянулась к обручу и схватила его, я выпустил серебряный ободок из рук и увидел гнев в глазах Чэйсули:
— Ты знаешь, кому это принадлежало? Мы оба — я и Турмилайн — недоуменно уставились на него.
Наконец я кивнул:
— Они принадлежали Линдир. Все драгоценности короны были доставлены мне три недели назад, чтобы я мог выбрать что-нибудь для Электры. Я подумал, что это…
— Это сделал Хэйл, — лицо Финна побелело, и только шрам пересекал его багровой полосой. — Мой жехаан сделал это с такой любовью, какой тебе никогда не узнать. А теперь ты собираешься отдать это ей?