Я поднялся. В горле у меня стоял комок. Прежде, чем кто-нибудь успел сказать хоть слово, я запахнулся в свой мокрый плащ и вышел из шатра к своему коню.
Аликс выбежала под дождь, схватив меня за руку:
— Кэриллон… подожди! Что ты хочешь сделать?
— Ты не понимаешь? — я был поражен: насколько же слепа она была в этот миг!.. — Финн думал, что убьет Тинстара через Электру. Тинстар думал, что убил его… — я вскочил в седло. — Победить страх можно только встретившись лицом к лицу с тем, чего боишься.
— Кэриллон! — крикнула она, но я уже скакал прочь.
Первым, что я услышал, ворвавшись в Хомейну-Мухаар, был вой. Волчий вой.
Боги, неужели Финн принял облик волка..?
Я не различал бледных лиц, но слышал испуганные голоса: «Мой господин!» «Господин мой Кэриллон!» — «Мухаар!.. « Я пролетел мимо, расталкивая людей, не отвечая никому, ощущая бешеное биение своего сердца.
Вой. Боги, это был Сторр. Не Финн. Но визжала — Электра.
Словно огромная тяжесть навалилась на мои плечи, когда я бежал по ступеням красного камня. Я рванул брошь с левого плеча, слыша треск рвущейся ткани, тяжелый плащ упал где-то позади с мягким шерстяным шорохом, звякнуло о камень золото.
— Мой господин!
Я бежал вперед.
Растолкав женщин, я ворвался в комнату. Сперва увидел Электру — мертвенно-бледную, распялившую рот в диком крике, хотя Лахлэн и пытался успокоить ее. Не нужно, говорил он, не нужно кричать. Ты в безопасности, говорил он, ничего не случилось. Волк не приблизится к тебе.
С Электрой все было в порядке, я сразу увидел это. Она стояла в углу, Лахлэн удерживал ее там, его пальцы крепко сжимали ее запястья. Он удерживал ее…
…не давая ей броситься на Финна. На Финна, которого зажали в углу Роуэн и еще один стражник, оба — с мечами в руках. Они сдерживали его сталью, сияющей блеском смерти, и волк в человечьем обличье вынужден был подчиниться.
Он был в крови. От чего-то края его шрама разошлись, и все лицо его было залито кровью. Кровь пятнала его одежду, на ноге крови было еще больше — на бедре правой ноги, пробитом в том бою атвийским копьем. Кожа его штанов была рассечена, а на мече Роуэна я увидел кровь.
Он вжался в стену, голова его была запрокинута, открытое горло беззащитно.
Кровь стекала по его лицу — алая на бронзовом. Я ощутил острый запах страха.
Боги…
Я снова взглянул на Электру, краем уха слыша испуганные голоса женщин. Я не понимал из него ничего кроме того, что говорили они по-солиндски. Но вопли Электры я понял.
Я подошел к ней и положил руку на плечо Лахлэна. Он увидел меня, но ее не отпустил. Я видел, почему: на ее ногтях алела кровь, и, судя по всему, дай ей волю, она разодрала бы лицо Финна до кости.
— Электра, — сказал я. Визг прекратился.
— Кэриллон…
— Я знаю.
Я все еще слышал волчий вой. Сторр был заперт где-то во дворце. Заперт своим лиир.
Я снова обернулся и посмотрел на Финна. Его расширенные глаза горели бешенством, дыхание клокотало в горле. Я увидел, что он дрожит — дрожь пробирала его до костей.
— Вон! — заорал я на женщин. — Мы здесь обойдемся без вашей солиндской болтовни!
Они начали возражать, Электра — тоже. Но я не стал их слушать. Я ждал, и, увидев, что я не передумаю, подхватив юбки, она покинули комнату. Я захлопнул за ними тяжелую дверь и подошел к Финну.
Второй охранник — я узнал в нем Перрина — отступил, давая мне дорогу.
Роуэн все еще колебался, приставив острие меча к груди Финна, я грубо оттолкнул его, шагнул к Финну и, схватив его за отвороты куртки, оторвал от стены — у него подломились ноги.
— Курештин! — прорычал я на языке Чэйсули, осознав, что он не поймет сейчас хомэйнского. — Тухэлла дэй-и!
Сеньор вассалу, это был приказ, которому он должен был подчиниться. Я почувствовал, как он дрожит всем телом. Руки его беспомощно сжимались и разжимались — человеческие руки, без волчьих когтей — но они без слов поведали мне правду о том, что произошло. Я видел синяки на горле Электры.
Финн тяжело дышал. Залы и коридоры дворца все еще наполнял вой. Человек и волк, оба доведенные до последней крайности. Я подумал, что Сторр, по крайней мере, понимает, что происходит. Я толкнул Финна в угол, размахнулся и ударил его кулаком в лицо так, что он ударился головой о стену. Из разбитой губы потекла кровь. — Нет! — Роуэн попытался поймать мою руку. — Пошел вон! — я отшвырнул его в сторону. — Я не собираюсь убивать его. Я хочу привести его в себя… На моем запястье сомкнулись слабые пальцы Финна:
— Тинстар…
Ну, по крайней мере, он снова мог говорить.
— Финн — ты глупец! Глупец! Это была ловушка… ловушка… — я в отчаянье замотал головой. — Почему ты снова сделал это? Почему дал ему еще один шанс?
— Тинстар… — шепот-шипение с окровавленных туб, — Тинстар… здесь…
— Он чуть не убил меня! — голос Электры сейчас был грубым и надтреснутым.
— Твой оборотень пытался меня убить!
— Тинстар был здесь…
— Нет, — я почувствовал какую-то пустоту в груди. — О Финн, нет, не Тинстар. Электра. Это была ловушка…
— Тинстар, — он нахмурился с некоторой растерянностью, пытаясь устоять на ногах самостоятельно.
Он осознал, что я держу его и кажется понял, почему.
— Пусти.
— Нет, — я покачал головой. — Ты снова нападешь на нее.
Это привело финна в себя. Я увидел в его глазах осмысленное выражение, а потом страх снова поднялся в нем, поглотив все его существо.
Когда он снова попытался двинуться вперед, я еще раз ударом швырнул его об стену Электра закричала, на этот раз по-солиндски, и я услышал в ее голосе ярость. Не только страх — хотя был и страх. Ярость. И дикую, жгучую ненависть.
— Финн… — я прижал его горло локтем и почувствовал, как напряглось его тело. Так уже однажды было.
— Мой господин, — в голосе Роуэна звучал ужас, — что ты будешь делать?
— Мэйха Тинстара, — выдохнул Финн. — Тинстар был здесь…
Я отпустил его — разжал пальцы на его запястье, опустил локоть и отступил.
К этому моменту у меня в руках был меч — мой меч, и Финн замер, когда его острие коснулось его горла.
— Нет, — сказал я. — Стой. Я добьюсь от тебя правды, так или иначе.
Финн потрясенно уставился на меня.
— Финн, я понимаю. Дункан объяснил мне, что это было, и я помню, что видел такое во время снежной бури в Эллас, — я замолчал, пытаясь встретить понимание в его глазах, потом продолжил. — Не ухудшай ситуацию.
Он все еще был смертельно бледен. Открывшийся шрам на лице сочился кровью.
Сейчас я отчетливо видел седину в его волосах. Хотя его лицо заливала кровь, было заметно, что его черты стало жестче, резче обрисовывались скулы, а глаза запали. За два месяца он постарел на десять лет.
— Финн, — с растущей тревогой спросил я, — ты болен?
— Тинстар, — повторил он, и еще раз, — Тинстар. Он коснулся меня.
Когда я смог немного отвлечься от Финна, то перевел взгляд на Роуэна:
— Как ты попал сюда?
Он судорожно сглотнул несколько раз:
— Королева кричала, мой господин. Мы все пришли, — он указал на Лахлэна и Перрина. — Сначала нас было больше, но я отослал их. Я решил, что это твое личное дело…
Я почувствовал себя старым, усталым и опустошенным. Меч я по-прежнему держал у горла своего ленника. Одного взгляда было довольно, чтобы понять, что это было необходимо.
— Что вы увидели, когда вошли?
— Королева была… в несколько странном виде. Руки Финна были на ее горле, — лицо Роуэна выражало одновременно гнев и растерянность. — Мой господин… мы больше ничего не могли сделать. Он хотел убить Королеву.
Я знал, что Роуэн имеет в виду рану на ноге Финна. Я задумался о том, насколько она серьезна. Сейчас Финн твердо стоял на ногах, но по тому, как напряжено было его лицо, я понимал, что он испытывает сильную боль.
Наконец заговорил Лахлэн:
— Кэриллон… я не хочу обвинять его. Но это правда. Он хотел взять ее жизнь.