Чаттерджи замолчал и в опустившейся тишине проступило далекое многоголосие улицы. Мистер Гупта кашлянул и задал вопрос об авторских правах в Америке. Я разъяснил, как мог, и условия «Харперс», и гораздо более скромные предложения «Других голосов». Последовала череда реплик и вопросов. Свечи уже почти догорели.
Наконец, Гупта обратился к остальным и скороговоркой произнес что-то по-бенгальски. И снова я пожалел, что со мной нет Амриты. Но Майкл Леонард Чаттерджи сказал:
– Если бы вы подождали немного в холле, мистер Лузак, совет проголосовал бы по вопросу публикации рукописи М. Даса.
Поднявшись на затекших ногах, я проследовал за слугой со свечой. На площадке имелись стул и круглый столик, на который и поставили ту свечу. По лестничному колодцу поднимался слабый свет от матовых окон, выходивших на площадь Далхаузи, но от этого тусклого света углы лестничной площадки и прилегающие к ней коридоры казались погруженными в еще более густой мрак.
Я просидел около десяти минут и чуть не задремал, но вдруг заметил какое-то шевеление в тени. У самого круга света что-то крадучись передвигалось. Я поднял свечу и увидел застывшую в неподвижности крысу размером с небольшого терьера. Она остановилась на краю площадки, смачно постукивая хвостом по доскам. От границы между светом и тенью на меня смотрели зловеще мерцающие глазки. Она продвинулась на полшага, и меня окатило ознобом отвращения. Своими повадками это существо больше всего напоминало мне кошку, крадущуюся за добычей. Я приподнялся и схватил хлипкий стул, приготовившись швырнуть его.
Неожиданный громкий звук за спиной заставил меня подскочить на месте. Тень крысы слилась с теменью коридора, и там послышался звук множества когтей, скребущих по дереву. Из черной совещательной залы появились мистер Чаттерджи и мистер Гупта. Огоньки отражались в стеклах очков мистера Чаттерджи. Мистер Гупта шагнул в круг моего дрожащего света. Его напряженная улыбка обнажала длинные, желтые зубы.
– Решение принято, – сказал он. – Рукопись вы получите завтра. О деталях вам сообщат дополнительно.
Глава 5
Нет мира в Калькутте.
Кровь зовет в полночь…
Слишком просто. Такая мысль пришла мне в голову, когда меня везли обратно в отель. Я уже представлял себя пытливым журналистом в полупальто – это в такую-то жару! – тщательно выискивающим улики, чтобы собрать воедино картину таинственного исчезновения и появления бенгальского поэта-призрака. И вот загадка разрешена в первый же день моего пребывания в городе. Завтра в субботу я получу рукопись и смогу улететь домой вместе с Амритой и ребенком. Разве на этом можно сделать какую-нибудь статью? Слишком просто.
Организм настойчиво утверждал, что сейчас раннее утро, но наручные часы показывали пять часов пополудни. Из носящих следы времени зданий офисов рядом с отелем выходили служащие, напоминающие белых муравьев, выбирающихся из серых каменных остовов. Целые семейства кипятили воду для чая на разбитых тротуарах, а через спящих детей перешагивали мужчины с кейсами. Человек в лохмотьях присел в сточной канаве помочиться, а другой в это время купался в луже не далее чем в шести футах от него. Я протиснулся через пикет коммунистов и вошел в освежаемое кондиционерами святилище отеля.
В вестибюле меня ожидал Кришна. Администратор наблюдал за ним с таким видом, будто Кришна был известным террористом. Неудивительно. Вид у него был еще более дикий, чем раньше. Его черные волосы торчали как наэлектризованные восклицательные знаки, а глаза, напоминающие жабьи, округлились и побелели под темными бровями еще больше, чем обычно. Завидя меня, он широко ухмыльнулся и пошел мне навстречу с протянутой рукой. Я пожал ее, прежде чем до меня дошло, что этим сердечным приветствием Кришна продемонстрировал администратору правомочность своего присутствия.
– А, мистер Лузак! Очень приятно снова вас увидеть! Я пришел, чтобы помочь вам в поисках поэта, М. Даса.
Он продолжал трясти мою руку. На нем была та же засаленная рубашка, что и накануне ночью, и несло от него резким одеколоном и потным телом. Я же ощущал, что у меня пот начинает подсыхать, по мере того, как от мощного кондиционирования у меня проступала гусиная кожа.
– Благодарю вас, мистер Кришна, но в этом нет необходимости. – Я отнял свою руку. – Я уже обо всем договорился. Завтра я закончу здесь все свои дела.
Кришна застыл как вкопанный. Улыбка на его лице угасла, а брови еще ближе сошлись над крупным кривым носом.
– Ага, понимаю. Вы побывали в Союзе писателей. Верно?