— Ты куда? — спросил Найрад, поравнявшись с сородичем.
— Не лишним будет осмотреться, — ответил оборотень.
Коллектор тянулся вперед насколько хватало взгляда. Время от времени попадались входы в боковые тоннели и запертые двери. Тоннель представлял собой пологообразную кладку из красного кирпича. Пологий свод, сырость и хлюпающие лужи под ногами.
Не имея энергии для того, чтобы пользоваться внутренним видением, Найрад чувствовал себя слепым котёнком, продвигающимся наощупь по неуютным подземным коммуникациям.
— Какого это быть живой легендой? — спросил Кайт.
— Я не считаю себя легендой, — с нервным смешком ответил Найрад.
— Как тебе удалось победить одним махом всех вожаков?
— Просто повезло.
— Одного везения мало. Уже много поколений никто не делал ничего подобного.
— А также не терпел подобного поражения.
— Тебя запомнят как императора. Что случилось после не так важно.
— Если проиграем войну, запоминать будет некому, — напомнил Найрад, развернулся и зашагал в обратном направлении.
— Постой! — окликнул Кайт, — я не хотел тебя задеть.
Найрад позволил себя догнать.
— Ничего, я понимаю твое любопытство.
— Но ведь ещё не всё потеряно. Почему бы не попытаться вернуть себе власть? К тому же, сейчас против тебя только двое вожаков, а не целый совет общин.
— Кайт, если бы всё было так просто…
— Может не стоит усложнять?
— И что я сделаю? Погрожу им пальцем и скажу: «а-та-та». Лис и Агнесс непременно одумаются, вернут мне императорский титул и принесут публичные извинения. Так, по-твоему?
В коридоре раздались душераздирающие крики. Перекидыши переглянулись и рванули обратно.
— Получилось! У нас получилось! — Альтар встретил их в коридоре.
— Что за шум? — спросил Найрад, — я думал, вас убивают.
— Он перекинулся!
— Кто? — спросил Кайт.
— Волк обернулся человеком, — ответил Альтар.
— Не может быть! — Найрад решил убедиться в этом собственными глазами. Он отодвинул Альтара в сторону и вошел в комнату.
В углу клетки сидел молодой парень в изодранной одежде. Пленник закрывал лицо руками, склонив голову на колени.
— Как это случилось? — широко распахнув глаза от удивления спросил Кайт.
— Я показал ему процесс обращения, — Джар сидел напротив клетки и даже не обернулся на звук шагов, видимо, мысленно успокаивая новоиспеченного оборотня.
— Но как? Ты ведь сам не умеешь, — удивился Найрад.
— Я знаю какого это. Видел через просмотры памяти. Когда мы только начали сотрудничать с оборотнями, я подумал, а вдруг? Ведь мы так похожи.
— Ты хотел попробовать обернуться в человека? — уточнил Найрад.
— Да, — ответил овчар, — попросил одного из ваших показать. Но ничего не получилось. А сейчас знания пригодились.
— Ты просто гений! — воскликнул Кайт, — но как тебе удалось показать ему воспоминания, ведь мы не сумели выйти с ним на стайную связь?
— Также, как я когда-то уже общался с подобным существом, — ответил овчар, — я связался с ним через навык общения с животными. И мне удалось объяснить, как открыться для обмена воспоминаниями.
— Я же говорил, он просто не умеет! — не преминул напомнить Альтар.
— Очевидно тот, кто устаивает этот спектакль, усовершенствовал навыки обращения. Прошлый волк по развитию был ближе к потерявшему рассудок зверю, чем к нам, а этот выглядит более развитым, — заметил Найрад.
— Эй, как ты себя чувствуешь? — спросил Кайт, подойдя к решетке.
— Он в шоке, — ответил Джар, — не спешите с вопросами, дайте ему время.
— Чего сюсюкаться с преступником? — фыркнул Кайт.
— К твоему сведению, это невинный человек, втянутый в ваши разборки с Анти, — ответил пёс.
— Овчар прав, — согласился Найрад, — неизвестно как это отразилось на его психике.
— Пока ясно только одно. Какая-то тварь не побоялась замарать руки, чтобы создать армию новообращенных. Скорее всего это старый и могущественный оборотень. Он контролирует разум этих волков. Клетка гасит сигнал, поэтому ему удалось прийти в себя после того, как он попал сюда, — резюмировал Джар.
— А что будет, когда он выйдет наружу? — спросил Альтар.
— Этого я не знаю, — ответил пёс, — будем надеяться, что чары, контролирующие разум, не подействуют на человека.
— Только он уже не совсем человек, — заметил Найрад.
Парень, о котором говорили так, будто его не было в комнате, тяжело вздохнул и поднял голову.