Лёгкие наполнялись пропахшим гарью воздухом. Нос щипало от запаха покорёженного железа. В голове всплывали простые команды: дыши, открой дверь, вытащи его. Оцепенение постепенно отступало. Запах крови и бензина с новой силой ударил в ноздри.
Лесс выглядел плохо. Дыхание собрата было слабым, вокруг него образовалась лужа крови.
Найрад осторожно вытащил Лесса из машины и положил на траву.
Стало понятно, что ему уже не помочь.
Лесс открыл глаза. Кашель душил его, с губ стекала кровавая пена.
— Найрад…. — прошептал он.
Оборотень сидел в темноте, склонившись над собратом, но это не мешало ему видеть лицо умирающего.
— Ты выкарабкаешься, — Найрад провел рукой по мокрым волосам.
Потоки силы лились через ладони, рассеиваясь в пространстве. Он мог отдать лишь крохи. Всё равно это лучше, чем ничего. Эффект таблетки аспирина.
Лесс неожиданно схватил его за рукав.
— Держись подальше от общины! — с хрипом прошептал он.
Лесс хотел сказать что-то еще, но сильный приступ кашля заставил его замолчать.
— Тсс! — Найрад приложил палец к его сухим губам, а сам тихо шептал волчьи слова прощания.
Глаза Лесса на миг широко распахнулись и начали медленно закрываться.
Слёзы душили. Солёные капли беззвучно стекали по лицу и падали на траву. Кулаки Найрада сжались от гнева и несправедливости. Хотелось выть, запрокинув голову к небу, но он сдержался и продолжил читать древние слова прощания.
Сияние собрата гасло на глазах. Последний вздох, и оборотень затих навсегда.
Тело вздрогнуло, лёгкая волна трансформации прокатилась по мышцам. Через мгновение вместо молодого мужчины на траве лежал чёрный волк с лоснящейся шерстью.
— Да примут твою душу волчьи предки! — сказал Найрад.
Голос дрожал. Он лёг на землю в позе эмбриона, прижав колени к груди, и начал ритмично покачиваться.
Перед глазами стоял Лесс и улыбался. Таким бы его и запомнить. Сердце форума отщепенцев, весёлый, вечно приходящий на помощь Лесс. Он не должен был умереть.
Найраду вспомнились слова Мирты о сопротивлении. Неужели она готова заплатить такую цену? Почему мирные собратья должны гибнуть в схватках с охотниками просто за то, что они отличаются от людей?
Ему хотелось взять мёртвого волка на руки и отнести к ногам Лиса, чтобы хоть как-то посрамить его. Отчаяние смешивалось с яростью. Как стая могла стоять в стороне, молчаливо позволяя охотникам расправляться с себе подобными?
Совсем рядом был сосновый лес. Найрад побрёл туда и наломал душистых веток. Он должен проводить собрата в последний путь.
Обротень сплёл корону из мохнатого лапника и покрыл тело волка пахучими зелеными ветками. Теперь зверь выглядел так, будто вместо меха у него выросли сосновые иголки.
— Прощай! — прошептал Найрад, — сородичи ждут тебя на небесах.
Найрад щёлкнул зажигалкой, и сухие ветки схватились ярким фиолетовым пламенем. Огонь окутал зверя за считаные секунды.
Первозданная стихия приглушила запах крови и бензина.
Пламя поглотит его тело и очистит душу. Огненная тропа отведет павшего отведёт в иной мир.
Огромный столб магического свечения взлетел вверх, прекрасный и мимолётный как сама жизнь. Вспышка света погасла в ночи. На месте, где лежал волк, не осталось даже пепла. Только обгоревшая трава и слезинка, превратившаяся в каплю горного хрусталя.
Издалека, будто с другого плана реальности, послышался мистический призывный вой. Сотни голосов сливались в протяжную песню. Грустную и, в то же время, несущую покой.
Найрад не заметил, как его голос присоединился к общему хору.
Всю ночь он бежал куда-то, не разбирая дороги. В движении всё слилось воедино. День и ночь. Тьма и свет. Радость рождения и холодные объятия смерти.
Глава 7
Пробуждение — последнее приключение по дороге сна. Конечная станция, куда рано или поздно приходит поезд сознания. Путешественник, объехав полмира, возвращается на порог собственного дома, родного и непривычного. Всё осталось прежним, но душа изменилась. Путник глядит на знакомые предметы совсем другими глазами.
Найраду снились родители. Солнечные дни детства, когда они жили в лесном домике. Отец ловил рыбу в озере, а мама пекла хлеб.
Сегодня там был Лесс. Помогал копать червей для рыбалки, сидел за столом на открытой веранде, кружился на поляне в свете луны с волками и улыбался лучезарной улыбкой всю ночь напролёт. Таким бы его и запомнить…