— Что теперь будет? — спросил Найрад, приобнимая Мирту за плечи.
Его терзало чувство вины, в то же время он ликовал. Подруга осталась жива.
— Ты станешь моей правой рукой, вместе мы выиграем эту войну! — торжествующим тоном сообщил Лис.
— Интересно, каким образом? — спросил Найрад.
— Анти расчистят дорогу, а мы им подыграем. Ударим, когда негодяи меньше всего будут этого ожидать. Построим государство, где оборотням не нужно будет прятаться. И ты, мой друг, пригодишься волчьему роду, ох, как пригодишься.
Холодок пробежал по коже. Похоже, планы Лиса были гораздо более далекоидущие, чем Найрад предполагал.
— Сколько времени я потратил на то, чтобы придумать, как размотать этот гордиев узел на шее оборотней, и всё безрезультатно, — продолжил Лис. — Любое движение повлекло бы за собой реки крови. Но теперь, когда люди сами развязали войну, решив охотится на нас, словно на диких зверей, мы имеем право на ответный ход. Такой шанс выпадает раз в жизни!
— Милорад Эдуардович, при всём уважении, вы в своём уме!? — не выдержав пафосных речей прервал его Найрад.
— Поговори мне ещё! — Лис затянулся, раскуривая самокрутку и ударил.
Резкая боль заставила Найрада вскрикнуть.
Мигрень от амулета Анти была детской игрой по сравнению с ментальной пощёчиной вожака. Раньше он только слышал о ментальной плети, которую вышестоящие могут использовать для наказания своих подчинённых.
Когда психическое поле коснулось его во второй раз, он забыл о первом ударе. Тело превратилось в тугой комок боли. Найрад катался по полу, выл и молотил кулаками по голове.
Мирта закричала.
Боль прошла так же внезапно, как и появилась. Найрад снова нашёл себя лежащим на полу.
На шум в кабинет вбежали двое рослых оборотней.
— Всё в порядке, Милорад Эдуардович?
— В норме, — ответил вожак. Ребята развернулись как по команде, — но раз уж зашли, уведите её, — добавил Лис, кивая на Мирту.
Мирту взяли под руки и увлекли в коридор.
— Теперь у нас с тобой будет другой разговор, — с холодным спокойствием сообщил Лис.
— И какой же? — поинтересовался Найрад.
— Будешь делать, что скажут, — заявил Лис.
— А если не буду?
— Куда ты денешься? Разве, я не упомянул, что твоя подружка останется здесь.
— Она мне не подружка, — возразил Найрад.
— Меня не проведешь! — улыбнулся Лис, — Я уже слишком давно живу на свете. Думаешь, не знаю, как влюблённые смотрят друг на друга?
— Мирта тут не причем! Не надо втягивать ее в это! — воскликнул он, сжав кулаки.
— Если будешь послушным, с ней все будет в порядке. А начнешь артачиться, ей непоздоровиться.
Найрад почувстовал отчаяние, сам он добровольно шагнув в эту ловушку. Ему стало невыносимо, что по его вине в капкан старого интригана попалась не в чем неповинная Мирта.
Почему-то он вспомнил их разговор с Миртой на базе отщепенцев. Хорошо было бы вернуться в прошлое, и изменить ход истории, чтобы всего этого не случилось. Чтобы искоренить ненависть между людьми и охотниками до того, как все это началось. Тогда можно было бы избежать рек крови, которые прольются на этой войне… Как жаль, что это невозможно. Или возможно? Ведь возможности меркабы поистине безграничны, а все вокруг твердят, что его меркаба достаточно мощная. С ее помощью у него получилось вытащить практически с того света двух сородичей.
В отчаянии Найрад взмолился внутренней звезде, чтобы та помогла ему. И та предстала перед его взором, сверкая во всем великолепии.
— Что ты задумал? — обеспокоенным тоном спросил Лис, но Найрад не обратил на его вопрос никакого внимания.
Кабинет постепенно отдалялся от него, покрываясь густым туманом. Он вдруг оказался укутанным в световой энергетический кокон, на стенках которого вспыхивали и гасли неизвестные ему символы. Искры воспламенялись и гасли, отзываясь жаром в его сердце. Светящаяся золотая пыль застилала глаза, заполняя собой все пространство. Его тело начало светиться прохладным светом, словно внутри него сияла тысяча лун. Порывистый ветер разметал пыль, в которую обращались частицы его тела, словно белоснежные лепестки цветущих по весне яблонь. С каждой секундой он чувствовал, что мощь меркабы давила на него, заставляя тело рассыпаться на тысячи частиц. Это было необычное не на что непохожее ощущение.
Кабинет постепенно исчезал из его поля зрения, Найрад зажмурисля и парил в невесомости, как будто рухнул в глубокий световой колодец.
[1] Планида — предначертанное течение жизни, от которого не увернуться.