Я все еще путалась в поиске нужных слов, когда прозвенел колокольчик, возвестивший об окончании сеанса. Типовой вариант.
Доктор Грин взяла свой смартфон.
— Вас устроит ближайший понедельник? Одиннадцать пятнадцать, к примеру? За выходные вы успеете подумать, — заявила она и уставилась на меня в упор. — Кроме того, я считаю своим долгом еще раз попытаться убедить вас в необходимости госпитализации…
«Напрасно, доктор Грин!» Я отрицательно помотала головой.
Она едва слышно, но недовольно фыркнула.
— Ладно. До понедельника.
И врач внесла дату и время сеанса в календарь смартфона.
Думая о матери, я повела «Миату» по главному шоссе. На трассе возникли пробки, значит, шопинга у меня не получится. Прощай, приличная одежда. Времени оставалось в обрез, а мне еще надо обязательно поесть и успеть в церковь до заката.
Вероятно, Лана пустилась во все тяжкие. Конечно, у меня не было доказательств, но я не сомневалась в том, что именно она устроила слив информации. Это так… похоже на нее. Проклятье.
Но я не должна чересчур беспокоиться. Бог свидетель: мать уже предавала меня.
Но почему я до сих пор не привыкла к ее фокусам? Наверное, я не желала прощаться с надеждой. Возможно, она изменится, прекратит пить и станет той мамой, которую я помнила.
От досады и злости я рассвирепела.
— Повзрослей, Грейвз, — строго произнесла я вслух, свернув на Тридцать восьмую авеню — самую тяжелую дорогу к Старому городу. — Лану не переделаешь.
А может, прежде я смотрела на нее сквозь розовые очки, и лишь мой отец имел на нее хоть какое-то влияние?
Я обнаружила аптеку и, не выходя из машины, приобрела питательные напитки и жидкие поливитамины. Выпив две бутылочки молочного коктейля, приняла дозу витаминов еще на стоянке. Мне предстояло добраться до обители и увидеться с бабушкой.
Поэтому я сосредоточилась на маршруте. Совсем не хотелось здесь заблудиться. Раньше в Старом городе квартировали «синие воротнички». Тогда бандитские шайки еще не расплодились, а вампиры и монстры существовали только в сказках.
Церковь Христа Спасителя — простое белое здание, выстроенное из кирпича и досок. Возле храма есть парковка (правда — без асфальта), но здесь не найдешь ни клочка мусора. Окна чисто вымыты, а створки деревянных дверей сияют свежим лаком. Однажды какой-то парень изрисовал их граффити, и преподобный Ал поймал его за этим занятием. С одобрения матери подростка заставили выдраить пол в алтаре зубной щеткой, а пока тот трудился, отец Ал читал ему главы Священного Писания. Моя бабушка клянется, что мальчишка посещает все воскресные службы.
Я припарковалась между стареньким «Шевроле» преподобного Ала и «Олдсмобилем» моей бабушки, который вернули после конфискации. На западе догорали последние лучи заходящего солнца. Я решила, что моя «Миата» будет в безопасности, ну а мне надо поскорее оказаться на святой земле.
Когда кошмар закончится, я непременно с кайфом прокачусь вдоль побережья. А пока придется ограничиться прогулками при луне.
Ничего, справлюсь.
Сегодня я последую совету дяди Сала и лягу на дно. И если сверхвампирша захочет поохотиться на моих родных, я ее к бабуле и близко не подпущу.
Я торопливо зашагала по гравию к парадным дверям. На окрестных улицах оранжевым галогенным светом зажглись уличные фонари. Я потянула на себя дверную ручку, переступила через порог и… едва не налетела на собственную мать.
Стоило мне ее увидеть — и, эмоции нахлынули волной. Злость, отчаяние, жалость, а еще сильная, болезненная тоска.
Лана была в своем репертуаре: препиралась с бабушкой и говорила на повышенных тонах. Язык у нее уже слегка заплетался. Судя по одежде, она намеревалась скоротать вечер в одном из клубов. Лана вырядилась в декольтированный топ с леопардовым рисунком и черные джинсы в обтяжку. Завершали наряд туфли на металлических шпильках и сумка в тон. Нет, она не выглядела уличной проституткой, но ее пышные формы и выбеленные перекисью водорода волосы действительно выбивались за грань приличий.
Четырехдюймовые каблучищи? Я бы и трезвая такую обувь не отважилась примерить. Но, как ни крути, это же моя мама.
— Не могу я оста-атша. Лелия зайдет, начет ру-уга-атша.
— Ты опоздала.
Лана обернулась и вытаращила глаза в нескрываемом страхе, что выдало ее с потрохами.
Слово взяла моя бабушка. Она поправила свой кардиган ручной вязки и произнесла:
— Вампирша гонится за Селией и теми, кто ей дорог. Ты должна здесь переночевать.