Мария бежала и оглядывалась, спотыкаясь о собственные ледяные ноги и чувствуя, как со лба всё чаще и чаще скатываются холодные испарины пота, заставляя волосы прилипать к лицу и закрывать и так застеленные белым туманом глаза. Хор многочисленных мыслей буквально врезался в голову, мешая сосредоточиться на спасении собственной шкуры…
Позади что-то с тихим свистом пролетело, и лодыжки со звоном обмотала ледяная железная цепь. Запнувшись и повалившись на мягкую рыхлую землю, слыша, как в рюкзаке что-то тихо перекатывается, девушка еле оторвала ободранную щёку от какого-то корня, скривив губы от попавших в рот волос и травы, и осторожно приподнявшись, не спеша оглянулась. Вокруг мелькали лихорадочные чёрные тени, а уши пронзал звон лат и многочисленное фырканье громадных чернильных коней, окруживших со всех сторон и роющих своими мощными копытами чёрную землю.
Со стороны показалось движение и, резко сев, мимолётом взглянув на сковавшую ноги серебристую цепь с тяжёлыми чугунными шарами на концах, что закопались в землю, Мария вскинула голову, настороженно смотря за высоким человеком, спрыгнувшим с по истине величавого коня, не мигая смотревшего на неё, от чего по телу пробегала стайка нехороших мурашек. Еле оторвав взгляд от животного, девушка вновь уставилась на мужчину, что не спеша подходил к ней. Высокий, статный, с отточенными до предела движениями, в которых витал неподдельный холод, заставляющий коней фыркать и опускать морды, лишь бы не смотреть на него.
Наступив на что-то брякнувшее под его ногами, незнакомец осторожно наклонился, подцепив цепочку серебристых, видимо выпавших при падении, карманных часов-компасов, скользнув по ним двумя серыми, словно высеченных из чистого льда, глазами, и только после взглянув на вздрогнувшую Марию, желавшую провалиться сквозь землю здесь и сейчас. Её насквозь пробивал страх и холод, что источал этот человек, а недоверие с каждой секундой всё росло и росло. Он тут главный, она поняла это стразу, стоило бросить лишний взгляд на людей, завёрнутых в чёрные ткани-латы, чьи глаза были всё время устремлены в чёрствую землю.
— Редкая вещица… эти часы, — наконец негромко произнёс мужчина приятным, но словно сотканным из снега и стали голосом, взяв их в незащищённую чёрной металлической перчаткой руку и сжав длинными белыми пальцами с заточенными ногтями, заставив девушку сглотнуть и еле взглянуть в его до жути красивое лицо. — Откуда она у тебя?
Взглянув на него прожигающим взглядом, Мария лишь поджала губы, не зная, сможет ли произнести хоть слово перед этим человеком, но чувствуя, как обида и досада от случившегося буквально застилают глаза белым туманом.
— Нашла, — чувствуя, что хоть что-то должна ответить, надтреснутым и очень тихим голосом произнесла та, чуть ли не пряча шею в плечах.
— Нашла? — даже переспросил тот, с тихим звоном раскрыв крышку часов и легко проведя подушечкой большого пальца по гладкому стеклу. — И где же ты их нашла?
Вновь скривив губы и отведя глаза, девушка взглянула на громадных чёрных коней, словно надеясь найти лазейку между ними и сбежать, хотя и знала, что эти кони её догонят в любом случае. Ей надо было дать ответ, ведь врать перед этим человеком не то что не хотелось — было страшно оттого, что он мог после этого сделать. Каждое его даже незначительное движение казалось продуманным до мелочей, как и сам он, словно сотканный из тайн, стали и льда, растопить который никто не в силах.
— На чердаке дома, — сглотнув застрявший в горле ком, что камнем упал внутри, ещё тише произнесла она, вновь взглянув на серебристые часы в его руке и моля, что бы это всё закончилось. Не таким она представляла себе переход в оживший мир книги, что хранит не менее ужасные тайны.
Наконец, переведя взгляд с часов на лицо мужчины, что словно чего-то дожидался от неё, Мария всё же решилась и сказала то, что заставило в глазах незнакомца на миг мелькнуть искру удивления, перемешанную со… страхом:
— Я Виктория Лидер Грардер.
Незнакомец ещё долго смотрел на неё даже не моргая, словно пытаясь запомнить лицо девушки до мельчайших подробностей, и лишь потом легко поднялся на ноги, вновь взглянув на часы в своей руке и, наклонившись, протянул их так и замершей от неожиданности Марии, что через пару секунд недоверия всё же приняла их, сжимая в онемевших пальцах.