— Мрачновато… тут, — всё же затравленно кивнула та, смотря, как мужчина переплетает свои длинные пальцы и кладёт на них заострённый подбородок, с каким-то странным прищуром смотря за ней и не сводя своего пронзительного взгляда.
— Ты же видела темницу, так? — чуть наклонив голову поинтересовался он, всё ещё не отрывая от неё свои ледяные глаза, заставляющие неотрывно смотреть на него. — Ну и как она тебе?
Девушка даже поджала губы, вспомнив того человека без лица, прикованного к ледяной стене, с обносками вместо нормальной одежды, и всё же заставила изобразить на лице беспечную улыбку.
— Должна сказать, что она впечатляет, даже очень, — спокойным голосом произнесла Мария, переплетя пальцы и вновь улыбнувшись, хотя уголки губ подёрнулись в панической насмешке при виде аналогичной на лице короля. — Вот только одного не могу понять… разве не проще избавиться от них, отвезя хотя бы в тот же лес поблизости? Они всё равно не видят, и долго там вряд ли протянут… а как я заметила, вы любите прогулки? Так почему бы одну из таких не превратить в самую настоящую охоту?
Медея даже дёрнулась от её слов, нахмурив изящные брови и метнув в её сторону взгляд полный непонимания и настороженности.
— А знаете, Виктория, это неплохая идея, — облокотившись об спинку стула заметил тот, заставив девушку лишь усмехнуться, не сводя с него изучающего взгляда. Надо быть хитрее, если хочешь выжить в этом мире. — Почему бы вам самой не составить мне компанию?
— А разве так можно? — даже напряглась Мария, чувствуя, как её улыбка превращается лишь в жалкую попытку сохранить собственное достоинство. — Нет, я не имею ничего против… но, простите, не умею в руке даже элементарный лук держать, что уж говорить об охоте? Я могу только наблюдать, но вряд ли у меня хватит духу убить кого-то даже столь ничтожного, сумевшего предать вас и лишиться лица…
Поняв, что лучше всё же замолкнуть, она вновь уставилась на пустую тарелку, взяв в пальцы прохладную вилку и нахмурив брови, заметив своё блёклое отражение в ней. Бледная и испуганная, подобна загнанной в угол добыче или птице с отрезанными крыльями, не знающей, куда дальше лететь.
— Можно… задать вопрос? — уже не так уверенно поинтересовалась девушка, всё ещё не решаясь поднять глаза и взглянуть на него, но всё же уловив, как тот согласно кивнул. Сглотнув, она еле оторвала взгляд от своего отражения, переместив его на трепещущие огоньки канделябра. — Почему… вы лишаете людей лиц? Неужели это приносит вам… такое наслаждение?
— Наслаждение? — даже переспросил король, и его глаза на пару секунд поблёкли. — Настоящим наслаждением для меня был лишь один случай… когда я лишал лица того, кто решил завладеть моим троном… наивный мальчишка, пришедший сюда в поисках себя и попытавшийся расположить меня к себе. Что ж, ему это почти удалось, если бы он не совершил один промах: попытался в тот же день сбежать… вот его то лица была куда приятнее лишать… Медея, не напомнишь, как его звали?
Женщина даже не дрогнула, спокойно и безразлично произнеся имя:
— Виктор, кажется, мой король…
— Верно, Виктор, — изогнув серые губы в какой-то злой ухмылке повторил Безымянный, настукивая длинными пальцами с капельками засохшей крови незнакомый ритм на ровной глади стола, заставив сердце Марии биться в разы чаще. — А знаешь что? я устрою охоту. Завтра. И на этой охоте убью этого парня.
Сжав в пальцах чёрствую ткань платья, девушка еле подавила вспыхнувшее в груди отвратное чувство. Неужели этот псих хочет убить главного героя этого романа, если, это, конечно, он и есть? Но разве такое возможно? Хотя, он уже его поймал и лишил лица, так что сделать такое вряд ли ему составит проблем. Теперь, кажется, она начала улавливаться смысл в том, что оказалась именно здесь и именно сейчас.
— Но, вам не кажется, — всё же найдя смелость прервать короля неуверенно заговорила Мария, — что эта будет слишком лёгкая охота? Без лица никто далеко не сможет убежать, а азарт уже начинает теряться в этом, разве нет? какой толк охотиться на мышь без ног? Слишком лёгкая и скучная добыча, не приносящая никакого удовольствия, разве не так?
В попытках найти поддержку она даже устремила взгляд на молчавшую всё это время Медею, что пригубила бокал с красным вином, стараясь ничего вокруг себя не замечать и быть по большей части если не украшением, то воздухом, витающим здесь. Наверное, сейчас только от её ответа зависел и исход завтрашнего дня, так что, с тихим звоном поставив на стол свой бокал, она всё же заговорила тихим, размеренным голосом, смотря в пустоту перед собой, словно общаясь только с ней и ни с кем другим: