— Нам не выбраться отсюда, — наконец, вздохнув, всё же произнесла Мария, аккуратно воткнув факел в захрустевшие кости и осторожно опустившись напротив него, смотря на многочисленные блики, отражающиеся на чешуях переливчатых змей. — Ты был прав… плохая была затея соваться туда, куда не знаешь, особенно если оно отмечено Тьмой. Дура я, раз подумала, что доберусь до Города Всех Дорог и найду там ответы на свои вопросы…
Глаза неприятно защипало, заставив молча уткнуться в колени и из последних сил кусать и так ободранную губу, чувствуя на языке тёплые капельки крови и металлический привкус, постепенно наполняющий рот. Сейчас ничего не поможет — они в ловушке под землёй, где куда ни глянь — кровь, кости и мертвецы. Не такой мир задумывал Лидер Грардер для своей дочери, совсем не такой… тот был сказочным, где Добро всегда побеждало Зло, но так такового Добра в этом книжном мире совершенно не осталось, только вездесущая Тьма, что живёт в крови, в сердце, в душе… она везде, заполняет лёгкие, проникает внутрь, заставляет подчиняться и чувствовать себя беззащитным. Тьма знает самые сокровенные желания, секреты, мечты, и рушит их при всех, разбивая в дребезги и давая лишь смотреть из-за ржавых прутьев темницы, как всё постепенно тонет в бездне отчаянья…
— Твой свет… — осторожно проведя над пламенем ладонью и даже не почувствовав боли негромко произнёс Виктор. — Как ты его создала? Он ведь ненастоящий, всего лишь обманка, и даже не обжигает.
— А огонь здесь должен обжигать? — безразлично спросила девушка, смотря на пламя, что играло в её рубиновых глазах.
— Да… это самый свирепый огонь из всех, который когда-либо существовал в десяти мирах… но это, — он вновь ладонью провёл над пламенем, — лишь его копия, хоть и такая же губительная для Тьмы… в твоём роду, случаем, не было Пилигримов?
— Пилигримы? Кто это?
— Люди, что странствовали из одного мира в другой, прижившись в этом и создав собственную нацию, что вынуждена была скрываться от королей, так как их иллюзии были самыми опасными во всех мирах, и все хотели узнать, как им это удаётся… говорят, некоторые Пилигримы до сих пор обитают в этом мире, скрываясь от других в Пустыне и Севере, и что сама Призрачная королева была одной из них, благодаря этому покорив ничейные земли… её иллюзии были так же реальны, как и сам мир. Губительны, но прекрасны… настоящее волшебство, — на миг, который успела застать Мария, на его лице скользнула давняя боль, вспыхнувшая после долгих лет спячки. — Но его нету в этом мире. Есть только Тьма, а она близка и опасна. И нет никого опаснее неё.
— Даже ты не настолько опасен? — не выдержав, найдя в себе силы усмехнуться, негромко поинтересовалась девушка. — Тьма ведь в тебе, так что справедливо будет сказать, что ты и есть она… можешь отрицать сколько угодно, но себя обмануть нельзя, сколько не пытайся. Тьма ведь не живой человек, она не может думать, говорить, чувствовать… но ты то живой. Ты опасней Тьмы, хоть и не считаешь так. А я… я всего лишь случайный зритель, ни больше, ни меньше… который скоро поседеет от всего, что тут происходит…
— Если сейчас поседеешь — на дальнейшее уже не останется, — невольно подметил Виктор, смотря, как языки пламени то вздымаются к противно шипящему потолку, то вновь почти что гаснут, заставляя живую клетку всё плотнее и плотнее подступать к ним. — Это лишь начало пути, а ты уже сдалась… даже во Тьме есть своя красота, только её почему-то никто не видит и не признаёт.
— Своя красота? — совсем тихо вторила Мария, оторвав подбородок от колен и осторожно оглядевшись вокруг. Пол по прежнему был усыпан старыми костями, но сейчас они казались ровными, с правильно подобранной формой, выстраивающиеся в своеобразную дорогу, что закрывал шатёр из чёрных переливающихся змей, чья чешуя отливала тёмным турмалином с примесью чёрного сверкающего оникса, красиво вспыхивающего от одной искорки факела. — Тьма близка и опасна… но она не человек, не разумна, а значит, и не так хитра, как кажется… свет её губит, но она только притворяется в этом… он ей вовсе не опасен. Она играет с нами.