Скривив от собственного бессилия и гнева губы, Виктор лишь сильнее сжал в руке медальон. Он бежал из собственного дома как какой-то преступник, вынужденный скрываться от погони и гнёта того, кого готов убить собственными руками. Именно в этот миг он ненавидел его всей своей душой, еле сдерживаясь, что бы не повернуть лодку и не вогнать в шею незнакомца свой кинжал.
— Отец… — не сводя взгляда со своего отражения почти что прошептал парень. — Я не знаю, как мне быть… я не знаю, что делать. Всё стало так запутанно… мне не хватает тебя больше всех.
Протянув руку, он коснулся холодной воды онемевшими пальцами, как запястье что-то сжало, со всей силы потянув вниз и заставив испуганно отстраниться, схватившись за борт. Горло пережал страх, как что-то вновь со всей силы рвануло вниз и, не удержавшись на ногах, Виктор упал в ледяную воду, что тут же начала проникать внутрь, сковывая руки и заставляя отчаянно спускать с губ пузырьки воздуха. Потянувшись вперёд, он нащупал странное прочное стекло, и тут страх взял своё. Сжав ладони в кулаки он ударил по хрусталю, отчаянно всматриваясь золотыми глазами в постепенно меркнущее небо, в нависшие над рекой деревья, в еле проглядывающую закатную дымку, чувствуя, как сердце всё медленней и медленней отбивает свой вечный ритм.
И тут словно что-то поменялось. Стекло вдруг прошло трещинами, давая путь к поверхности, а зеркала задрожали, заставив туман вокруг мальчишки подёрнуться золотом, и будущее замелькало перед глазами, порой проносясь за доли секунды, а порой и задерживаясь на долгие минуты.
Темница. Тут пахло сыростью, плесенью и мраком. Он ощущал всё это даже не имея лица, чувствуя спиной холод каменной стены, ледяные кандалы на шее, руках и ногах, окутавшие его изорванное в клочья тело. Чувствовал, как со свежих ран струится ещё горячая, обжигающая кровь, капля за каплей спадая на покрытый старым сеном пол. Чувствовал чужие прохладные руки, что изо дня в день касались его груди, омывая глубокие раны и порезы, а он даже не мог взглянуть на того, кто это делал. Не мог вздохнуть воздуха, не мог увидеть свет от огня в чугунных чашах, не мог даже испить воды! Тряпичная кукла, на век прикованная к стене и лишившаяся собственного лица. Не он должен быть на этом месте, совершенно не он…
Туман вновь подёрнулся золотом, и видение пропало, сменившись другим.
Странный, словно вымерший город из чёрного камня с пустынными улицами, по которым блуждают вечные тени, с громадным, великим, но уже пустынным дворцом в самом центре. И среди этого призрачного ужаса, гробовой тишины, блуждает она. С её копны тёмно-рыжих волос сочится вода, а в пальцах она сжимает странные серебряные часы со множеством стрелок, то и дело, что отчаянно оглядываясь по сторонам, вслушиваясь в тишину и спуская с потрескавшихся губ белый пар. Но вот что-то случилось, и она уже бежит, задыхаясь от сухого воздуха, навстречу словно выплывшей из мрака Золотой Двери, куда и ныряет, пропадая в белом ослепительном свете…
Книга. Старая, с потрёпанными пожелтевшими страницами и странным золотым названием на синей обложке, что почему-то носит имя Города Всех Дорог. Её листы исписаны ровными чёрными буквами, что порой исчезали из виду, или вновь прибавлялись, с шуршанием переворачиваясь с одной страницы на другую, меняя сюжет, перечёркивая имена и вставляя монстров, которых быть не должно. И вот она вспыхивает яростным огнём, погребая всё во мрак.
Но вот показалось небо, и словно трещина между мирами: справа Пустыня со своими беспощадными золотыми песками, в чьих барханах обитают костяные змеи, способные парить высоко над головами при помощи воздушных мешков на защищённых чешуйками брюх, и наездники на них, искусно управляющие с существами. А слева Север, полностью белый, словно на него не хватило красок, с громадными зверями, чей мех сливался со снегом, а рёв был подобен грому. Они были в доспехах, покрытых золотом и серебром, а за их спинами высилась скала изо льда, внутри которой покоилось громадное создание, сверкая рубинами глаз и готовясь пробудиться от тысячелетней спячки. А в центре, словно гранича между ничейными землями, высился замок из красного камня с высокими чернильными шпилями, протыкающими два солнца одновременно. И там, в богато украшенном зале с резным потолком и троном из чистого золота, восседала Призрачная королева, чья красота вряд ли сравнилась бы со всем тем, что Вику удавалось увидеть. Но она была уже не та, что раньше. Нет… в её груди горел новый, великий огонь, что ни мог не обжечь тех, кто пытался им завладеть…
Зеркала затрещали, и туман опасливо пропал в нём, заставив мальчишку вздрогнуть и потрясённо поднять глаза, смотря на Короля Полоза, чья ледяная руку покоилась на его голове.