«Ты веришь в любовь до гробовой доски? Будет ли эта любовь вечна как звёзды?»
Он перешёл в следующую, самую левую квартиру. Здесь никого не было, причём давно. На стенах почти не было обоев, а то, что было, пребывало в таком запущении, что страшно было прикасаться. Пыль, грязь, пауки. Грязь, однако ж, была свежая, быть может, вчерашняя. Но в квартире была тишина, все двери были распахнуты настежь, даже пауки боялись вздохнуть.
Единый человек силён даже в тех случаях, когда он слаб. Главную роль играет неожиданность и упорство, главное — это двигаться к своей цели и не оглядываться назад. Тогда в одиночку можно победить весь мир, не сдаваясь.
Где-то на кухне задвигалось нечто живое. Это был немолодой человек с красными глазами.
— Жрецы Вуду начнут свои танцы в полночь.
— Я знаю.
— А веришь?
— Нет.
Человек с красными глазами упал на пол и засмеялся.
— Я знал, что ты придёшь. Я ждал тебя, — он запнулся, — я... Ты ведь смерть, так?
Легион ничего не ответил. Три удара любимой трубой понадобилось, чтобы лишить его жизни. Он сопротивлялся изо всех сил, не хотел умирать. Номер двадцать шесть.
Надо было отдохнуть. Хотя бы немного. Хотя бы пару минут. Он почувствовал, что начинает сдавать. Почему-то в секунду силы покинули его, захотелось прилечь. Анализируя ход событий, он решил пойти в туалет, почему-то считая, что это будет последний раз, когда это получится.
Ровно через пять минут он вышел, вытирая руки и натягивая обратно перчатки. Он взглянул ещё раз на лежащий на кухне труп. Здесь кончается отдых и начинается работа.
Для красоты срезаем тянущуюся по стене трубку, нарезаем от неё трубочки длиной по двадцать сантиметров, делаем надрезы в артериях трупа, всовываем трубочки в артерии.
«Они должны дать мне поспать, просто обязаны. Я устал, но это не долго. В действительности президент России — одна большая марионетка, его дёргают за верёвочки.»
На этом этаже оставалась одна закрытая доселе квартира.
— Открывайте! Пожар!!! — стучался он в дверь.
Дверь мгновенно распахнулась. Перед ним в халате стоял мужчина лет тридцати, небритый, с книжкой гороскопов в левой руке. На левой руке, на безымянном пальце её было золотое кольцо. В его глазах был страх, но не страх пожара. У него были глаза вора, который сидел в обществе милиционеров, размышляя, догадались они или нет.
Легион резко выбросил правую руку с ножом вперёд и направо, но человек рефлекторно прогнулся. Левая рука с мощного размаха ударилась кастетом ему в рёбра. Послышался хруст ломаемых костей, он согнулся. Нож вошёл ему в череп сзади, заставляя падать.
Дверь захлопнулась.
Номер двадцать семь.
— Милый! Ты скоро? Я уже заждалась! — послышался тоненький голосок из недр квартиры.
«Всего лишь вдох, всего лишь небольшой вдох и больше ничего.»
В комнату на кровать к лежащей в одних трусиках девушке влетело безвольное тело в халате. Она радостно обняла его.
— Кровь? — недоумевала она, разглядывая свои руки.
Тень скользнула по стене, рассекая воздух руками. Тихий шелест со свистом, и девушка прекратила дышать. Номер двадцать восемь.
«Ха-ха! Я уже иду к тебе и твоим детям, злоебучая ты крыса!»
Идём дальше. Вернее бежим, ибо идти нельзя. У него болели руки, в основном правая. Просто ныла, когда неподвижна, и стреляла, когда ею шевелишь. Спать, а то разбужу,
На улице хорошо, тишина и бодрящий ветерок.
Стоп! Домофоны!
— Здравствуйте.
— Здравствуйте...
Пуля прошла сквозь приоткрытое окошко. Консьержка упала, захлёбываясь собственной кровью. Осталось пять пуль. Номер двадцать девять.
Хорошо, что пульт недалеко. Дверь с пиликаньем открылась.
— Добрый день, это милиция. Тут консьержка ваша мёртвая лежит, вы не могли бы дать показания?
— Прямо сейчас???
— Чем раньше получим, тем раньше труп заберут.
На том конце провода повесили трубку. Прошла минута. Лифт открылся, оттуда высыпала небольшая толпа — два мужчины, одна женщина и два подростка. Они никого не видели, тишь да благодать. Труп действительно лежал в бункере консьержки, но никого не было. Один мужчина решил проверить на улице.
Дверь привычно запиликала, раздался странный мокрый хруст, а вслед за ним странный кашель. Номер тридцать.
Женщина, видимо жена, быстрым шагом тоже пошла на улицу. Раздался крик. Номер тридцать один. Последние секунды своих никчёмных жизней мужчина и два подростка выдели как в тумане.
Убить всех.
Единственная лампочка над головой со звоном лопнула, посыпались осколки, стало темно. Они услышали громкое дыхание вперемежку с рычанием. Мужчина упал, вслед за ним один из подростков странно повернул голову, пискнул и тоже упал. Номера тридцать два и тридцать три.
Второй подросток пришёл в ужас, когда единственный свет, исходивший из бункера консьержки, вдруг обратился темнотой с человеческими очертаниями. В то же мгновение он ощутил резкую боль в почках, что заставило его выгнуться назад и закричать. Нож вошел ему в горло, повернулся и тут же вышел. Тесак одним ударом снёс ему нижнюю челюсть вместе с кусочком горла. Через пару минут номер тридцать четыре.
Семнадцатый этаж — это потолок, дальше в этих домах нельзя.
Дзинь! Алё!
— Понимаете, я не хочу убивать...
— Что? — вопрошала из открывающейся двери отчего-то бодрая девушка.
— Я! Не! Хочу! У-би-вать!!! — почти кричал он, размазывая её голову о стенку. Номер тридцать пять.
Повисла пауза. Он сел на корточки.
— Понимаешь, — он говорил медленно, тихо, но чётко, прижимая её разбитый череп к стене, вглядываясь в вытекающие глаза, — я соврал. Даже нет. Не соврал, а просто не конкретизировал. Я не хочу убивать не людей. В этом не есть смысл моего марафона. Если я буду тратить свои силы на собак, кошек и прочую скотину, то у меня не останется сил на что-то большее. А это большее скоро будет. Сейчас это игрушки, но скоро начнётся настоящая борьба.
Он вдруг резко приподнялся, крепко сжал её череп руками, с разворота ударил её телом о дверь рядом. Дверь провалилась чуть вперёд, видимо она не была закрыта, послышался металлический звон и треск, порвалась цепочка. Дверь тяжело и протяжно ухнула и затряслась. Верхняя петля треснула и отвалилась, дверь полностью распахнулась и оперлась о стенку.
«Это было как наваждение, как будто я там увидел самого себя... Впрочем, к делу.»
В сущности это не важно, сейчас ли он откроет дверь или потом дверь откроет его. Не важно даже кто стоит за этой самой дверью, там, внутри, даже если там будет стоять сама судьба с книгой мёртвых в руках или ещё какой-нибудь странной лабудой в этом стиле.
Число зверя приближается семимильными шагами к вашим дверям, а вы даже об этом не подозреваете.
«Их нужно убивать. Всегда и везде, при любой возможности. Как муравьёв, как тараканов, как крыс или тушканчиков. Их развелось слишком много — около пяти миллиардов. И все хотят есть, все хотят иметь крышу над головой, все хотят пользоваться всеми благами цивилизации. Этого нельзя позволять никогда. Простой расчёт — если убивать топором каждую секунду по человеку, при этом они не должны более плодиться, то, взяв для круглости население в шесть миллиардов, получаем, что все они сдохнут через сто девяносто лет.»
Секунда только началась.
—= 03:00, 21 час назад =-
«У меня ведь была собака, когда-то давно, когда были живы родители. Все их звали предками, я звал их родителями. И почему-то из-за этого считался старомодным. Что ж, смерть в любом случае накладывает только свою моду, единую для всех. В этом ей помогают черви.»
Секунда заканчивалась.
— Привет!
Крепко удерживая двумя руками трубу снизу он разнёс челюсть выскочившего из-за двери человека вдребезги, пропахав от подбородка до глаз. Номер тридцать шесть.