— Как большой мартовский кот, — хмыкнул мужчина, отстраняясь, чтобы глядеть глаза в глаза. — Кажется, ты сегодня не планируешь меня усыплять.
— Вы против, Ваше Высочество? — Александр провёл рукой по соску принца. Он знал, что ноги этого человека гораздо чувствительнее, но до них он ещё только планировал добраться.
Принц вновь коснулся его лица. В его глазах стояло тихое и светлое восхищение.
— В твой первый день ты был так отстранён и равнодушен, — сказал принц.
Александр недоверчиво посмотрел на него. Этого не могло быть. Он всегда умел держать лицо с господином.
— С чего Вы взяли, Ваше Высочество? — ядовито и одновременно опасливо спросил он.
— Не дерзи мне, Александр, — ладонь на его ягодице чуть сжалась и тут же отпустила. Чтобы обхватить его лицо уже обеими руками. — Когда тебе хорошо, твои глаза сверкают.
Александр распахнул веки в немом удивлении.
— Вот как сейчас, — принц широко улыбнулся. — Впервые вижу такие прекрасные глаза.
Александр не ответил от растерянности. Ему чаще говорили, что его глаза жуткие. Они были неестественно-зелены и светились в темноте. Хотя король тоже обожал его глаза.
Он не знал, как это получилось. Он просто наклонился вперёд, встречая чужие губы, не испытывая ни страха, ни чего-либо ещё, кроме желания коснуться скрытого в бороде рта принца своим и нежно пробраться в него языком. Где-то на краю сознания, вероятно, осталась мысль о том, что за такое его могут наказать. Потому что слуги, даже постельные, не целуют хозяев. Но эта мысль померкла, почти исчезла. Испарилась, когда язык и губы принца мягко ответили на поцелуй, а его руки обвили Александра за талию, прижимая ближе. В его бедро толкнулся крепкий готовый орган принца, а его собственный уже давно касался живота, напряжённый и жаждущий.
Когда Александр закончил свой поцелуй так же внезапно, как и начал его, принц встал прямо с ним на руках, расплёскивая воду вокруг. Их глаза встретились.
Принц отнёс свою ношу в комнату и скинул на кровать. Александр подпрыгнул на матрасе и развёл ноги, пристально наблюдая за мужчиной, как за добычей.
— Только не сожри меня, маленький дроу, — принц хохотнул, склоняясь над его сундучком. Александр не ответил и даже не улыбнулся. Он и правда мог его сожрать, если бы имел зубы как у Марса.
Бутылёк с жёлтой этикеткой звучно стал на тумбу у кровати, а принц навис над слугой, заслоняя весь мир. Он взял его за подбородок и заглянул в глаза.
— Будь паинькой, понял меня?
Александр помедлил, изучая лицо мужчины, словно раздумывая, позволить ли прикоснуться к себе или вцепиться зубами в горло. Древняя страсть, проснувшаяся в нём, бесновалась внутри и требовала выхода. Любого. В насилии или же в совокуплении с объектом желания.
Он кивнул.
— Тогда на живот.
Александр перевернулся. Сознание возвращалось к нему рывками и не полностью. Он приподнял бёдра, чтобы Хельвиг мог подложить под них подушку.
Ягодицы больно смяли, раздвигая, затем одна рука принца разжалась, чтобы ударить, и Александр задохнулся от наслаждения. Принц ударил ещё раз, ещё сильнее, заставляя Александра закатить глаза, подставляясь под ещё один удар, который вышел совсем ошеломляющим и наконец привёл его в некоторое подобие сознания, в котором он не желал битвы с принцем, а желал лишь его самого.
Ладонь принца осторожно погладила горящую ягодицу. Прежде, чем ударить ещё.
Александр зажмурился.
— Ваше Высочество... — зашептал он в подушку, выгибаясь в пояснице. Тяжёлая рука, что приземлялась на беззащитную плоть, одновременно приводила в чувство и ввергала в пучину желания. Когда принц ударил его по второй ягодице, Александр всхлипнул. Когда она набрала ещё три удара, завозился, пытаясь потереться половым органом о подушку, но был остановлен. — Ваше Высочество... прошу Вас...
— Уже не хочешь сожрать своего господина, маленький дроу? — спросил принц, ласково поглаживая ноющую кожу.
— Ваше Высочество! — укоризненно простонал Александр и тут же смягчил тон: — Простите меня, Ваше Высочество...
Принц сзади него наклонился и поцеловал в затылок. Звякнуло стекло. Александр томительно замер.
— Я хочу Вас, Ваше Высочество... — зашептал он, прежде чем масло полилось в ложбинку между ягодиц. Принц растёр его большим пальцем по жадно сокращающемуся отверстию.
— В постели, — большой палец легко проник внутрь и, чуть помедлив, задвигался вперёд-назад, — зови меня по имени.
Александр зажмурился. Он не мог.
— Сейчас, — шепнул принц на ухо, склонившись над отдающимся ему телом. — Назови. И я продолжу.
Александр помедлил, сжимая палец внутри себя. Его было слишком мало. Невероятно мало.
— Хельвиг, — шепнул он, ожидая кары небесной, но её не последовало.
Принц нежно поцеловал его за ушком.
— Милый... — пробормотал он. — Молодец. Молодец, мой мальчик. — Лёгкие, приятные поцелуи спустились на шею. — Я буду очень ласков с тобой. — Щекочущий шёпот и мягкие касания губ исчезли с шеи, зато Александр ощутил, как капает масло, и как один палец заменяется двумя. Двумя очень крупными пальцами.
Он простонал, хватаясь за простыни. Кажется, дорогая, мягкая ткань треснула, но он едва ли заметил.
Принц готовил его очень долго. Три пальца уже давно перестали встречать сопротивление, а он всё ласкал Александра изнутри, заставляя его тихо постанывать и всхлипывать. Александр мог бы удивиться подобной выдержке, если бы был способен трезво мыслить. Когда пальцы принца выскользнули, оставляя грустную пустоту, когда кровать за ним прогнулась, и когда его бедра по-хозяйски приподняли выше, Александр чуть не задохнулся от предвкушения. Он хотел этого. Хотел, чтобы все случилось. Чтобы этот человек проник в него, заполняя до отказа...