Совет длился недолго, потому что их мысли были едины; Онунд встал и, высоко подняв рог, посмотрел вокруг на переполненные скамьи, а команды кораблей Барры — «Морской ведьмы», «Наездника волн», «Северного оленя», «Красного волка» и «Звездного медведя» — смотрели на него, зная, что, если речь идет о морской битве, значит, предводителем будет он.
— Скорее всего, они повезут своих пленников на рынок рабов в Дублин, — сказал кто-то.
Буря, немного притихшая, опять разыгралась не на шутку, погрузив ночь в пучину темных ветров, и Онунд возвысил голос, пытаясь перекричать ее, чтобы его было слышно в самом дальнем углу зала.
— Оставим жатву женщинам, детям и слугам, пусть они собирают снопы и относят их домой — если эта буря не перебьет весь урожай. А корабли Барры ждет славная охота в море около Дублина, а может, и добыча.
И запрокинув голову, он осушил серебряный рог до дна, как пьют, давая клятву.
Воины на скамьях загудели в ответ и застучали кружками по столам, и схватили оружие со стен, как будто отправлялись в путь со следующей волной. Клинки блеснули из ножен, все хлопали друг друга по плечам, и четыре морских капитана вместе с ними.
— Разве я не говорил, что эти воды слишком тесны для всех нас? — весело загремел Орлиг.
— Почему Дублин? — спросил Бьярни.
— А ты не знал, что живых пленников не держат на борту дольше одного дня? Сейчас они плывут на юг, на невольничий рынок Дублина.
Глава 5. Морская битва
Гроза бушевала три дня, и западный ветер гнал бурные волны на берега Барры. Но нельзя было терять время, и ладьи, стоявшие на катках в ожидании зимней починки, спешно готовились к отплытию. Надо было заменить порванную парусину, наполнить водой бочонки, и в каждом доме женщины пекли овсяные лепешки, которые никогда не черствели. Снасти и весла вынесли из-под корабельных навесов и тщательно осмотрели, прежде чем вновь погрузить их на борт; провиант и запасное оружие поместили в узкие проходы под палубой; драконьи головы, все еще покрытые морской солью, водрузили на нос кораблей.
Но даже теперь, спустя три дня, когда все было готово и на ладьях царил образцовый порядок, а буря сменилась холодным бризом, Арнальф Гримсон, штурман «Морской ведьмы», нашел, к чему придраться, — трещине, проделанной, наверное, червем-точильщиком в руле, и хотел отложить отплытие еще на день, пока корабль не починят.
Онунд, учуяв в ветре запах своего старого врага, ни за что не хотел соглашаться:
— Мы потеряли десять лет, и еще один день может лишить нас добычи. Этот корабль выдержал летнее плаванье, и уж как-нибудь продержится еще пару дней.
Арнальф пожал плечами:
— Или подведет нас завтра же. Хорошо же ты будешь смотреться, утопая в море.
— Ты всегда ворчишь, как старая баба. Мы возьмем с собой бревна для починки, если понадобится.
И вот по деревянным балкам, хранящимся под палубой, они спустили пять кораблей на воду и вышли в море.
Бьярни, усевшись за свое весло, бросил прощальный взгляд через высокий изгиб кормы на берег, который они покидали, и увидел толпу, собравшуюся проводить их в путь; старики — их было немного, — женщины, дети и собаки, среди которых виднелась черная фигура Хунина. В первое лето он бросился в море за «Морской ведьмой», и Бьярни пришлось спрыгнуть за борт и оттащить его на берег и наказать, но теперь Хунин научился вести себя так, как подобает верному псу: следовать повсюду за хозяином, пока корабли зимуют в сараях, и носиться в своре или бегать за женщинами и детьми во время летнего плавания. Так что сейчас он отчаянно лаял, но даже не пытался последовать за ним. Но еще кое-кто пришел попрощаться с Бьярни. Тара, дочь жреца, все еще прихрамывая, вышла на берег посмотреть на отплытие кораблей. Но он ее так и не заметил.
— Навались! Навались! — послышалась команда Онунда у рулевого весла.
Штурманом «Морской ведьмы» был Арнальф, его второй помощник, но Онунд всегда сам выводил корабль в море и приводил в порт.
— Навались! Навались! — и под предводительством «Морской ведьмы» флот Барры вышел в открытые воды.
В предрассветных сумерках Бьярни лежал в редких зарослях орешника и ивняка на южной части Дарк Айлит — Эйлин Даб[31], как его называли древние народы, — и смотрел на юг, с обнаженным мечом у бедра — так ему было легче не заснуть на посту, чем если бы он оставил его в старых ножнах из волчьей шкуры, висевших у него на поясе. За ним сбегала с гор река Лох-Руэл, а впереди, темный и косматый, как затаившийся зверь, лежал Бьют[32] — там, где вода распадалась на русла проливов Ист-Кайл и Вест-Кайл[33], огибавших остров с разных сторон и впадавших в море. На небе все еще виднелась луна, и в ее свете, который то и дело скрывался за плывущими облаками, Бьярни мог разглядеть далеко внизу рассеянные островки и мелкую рябь отмелей. Они расставили свои ловушки по всему Ист-Кайлу, даже между мордой притаившегося зверя и острого выступа, где Вест-Кайл менял направление и терялся из виду. Это были руины тех причудливых башен, которые, говорят, построили древние народы, чтобы защититься от викингов, но наверняка никто не знал.
31
ЭЙЛИН ДАБ (
33
КАЙЛ — историческая область на юго-западе Шотландии на побережье залива Ферт-оф-Клайд и в долине реки Эйр.