— Нина! — окрик начальника вынудил меня остановиться.
Опустив плечи, я подошла к нему.
— Опаздываешь, Скворцова. Совесть есть?
Потекли нудные минуты нравоучений. В течение десяти минут Степаныч разглагольствовал о моём безалаберном поведении и халатном отношении к работе, а сам всё норовил заглянуть за вырез моей блузки.
Пробормотав для приличия «это больше не повторится», я с кислым выражением лица поплелась на работе место. Впереди меня ждали восемь часов монотонной работы.
Сегодняшний сон сильнее прежних врезался в память. К тому же боль в позвоночнике не проходила. Машинально делая работу, я вспоминала подробности сна. Рассказать бы кому, поделиться… Только вот кому? День промелькнул, я даже не заметила, как. В половине шестого цех опустел.
— Нинка, пойдем в кино? — возле проходной меня догнал Алешка Криворучкин, пухлый юноша двадцати лет от роду.
— Приглашаешь? — парень он хороший, добрый, хоть и увалень, мне его жалко и отказывать как-то неудобно.
— Так пойдешь? — Алешка заискивающе посмотрел мне в глаза.
Эх, Лешка, Лешка… Зря ты в меня влюбился, ничего путного из твоей любви не выйдет. Не пара я тебе, не пара. Старше, да и детдомовская. Мамаша твоя в обморок грохнется, когда меня увидит. Кому нужна невестка-детдомовка? Я для себя решила — до тех пор, пока не получу высшее образование и не устроюсь в жизни, семью заводить не стану. Хочется, конечно, и мужа, и детишек иметь, но сейчас не то время. Сама сполна нахлебалась, не хочу, чтобы мои дети жили в нищете.
— А что за фильм-то? — я поинтересовалась больше из вежливости, чем из любопытства.
Мне все равно, что смотреть, лишь бы домой попозже придти, когда Нюшка уже заснет.
— Фильм классный, фэнтези! Маги, драконы, — у Лешки загорелись глаза.
— Про магов, значит про магов, — я кивнула в ответ, и мы пошли в кино.
Мой кавалер купил билеты и большой пакет с попкорном.
— Будешь? — спросил Лёшка, протягивая мне пакет, когда погас свет и начался фильм.
— Нет.
Больше от своего ухажёра я не услышала ни слова, он полностью погрузился в происходящее на экране. У меня же фильм интереса не вызывал, и я решила поспать. Толком уснуть все равно не получалось, батальные сцены, с криками и звоном оружия, вынуждали открывать глаза. На широком экране то и дело проносились всадники на лошадях, размахивая огромными мечами. Маги швырялись в них огненными шарами. Откровенно говоря, я начала жалеть, что пошла на этот бред, даже хотела предложить Лешке уйти. Как вдруг в кадре появилась стройная девушка, в мужской одежде, с мечом в руке. Не знаю почему, но сердце у меня сперва сжалось, а затем бешено застучало в груди. Почему? Не из-за девушки же?
— Классная у нее катана… — восторженно прошептал Алешка.
Я не разбираюсь в оружии, но этот клинок так и стоял перед глазами. Хотелось подержать его в руках, ощутить вес и прохладу металла. Не сводя глаз с экрана, я ждала, когда меч снова мелькнет в кадре. Однако девушку с волшебным мечом увидеть еще раз так и не пришлось — фильм подошел к концу. На душе стало грустно и тоскливо, словно я не узнала чего-то очень важного. Раскрасневшийся Лешка взахлёб делился впечатлениями от просмотренной картины, я пропускала его слова мимо ушей, тихо удивляясь, что взрослый, в общем-то, парень интересуется подобной чушью. Когда мы вышли из кинотеатра, на улице уже стемнело.
— Можно, я провожу тебя? — Алешка произнес эту фразу нерешительно.
— Да нет, не стоит. Иди домой, Лех, тебя, небось, мамка заждалась.
Парень смотрел на меня щенячьим взглядом.
— Не, Лех, не… Мне тут идти недалеко, спасибо, сама доберусь.
— А может…
— Нет! — отрезала я.
Еще немного и начну злиться. Он что, не понимает русского языка? Сказано же — нет!
— Спасибо за кино, классно провели время, — я попыталась быть вежливой.
Протянутая для рукопожатия ладонь отрезала ему все дальнейшие попытки навязаться в провожатые.
— Завтра увидимся на работе?
«Боже мой! Леша, ну зачем тупить-то?! Конечно, увидимся, куда я денусь с подводной лодки?» — но вслух я этого не сказала, не хотелось обижать парня.
— Конечно, Леша. Пока!
Повернувшись к нему спиной, я постаралась побыстрее скрыться за углом. Грубо? Может и так, но его поведение начинает меня бесить, а это чревато, могу наговорить гадостей. Уж я-то себя знаю.
Идти одной по ночному городу не очень весело — вокруг сумерки, фонари светят тускло. Однако темных улиц я не боюсь, и никогда не боялась. А зачем? Вот людей, ходящих по ним — стоит. Что-то беспокоило меня, но что конкретно, я никак не могла понять. Хотелось кричать и выть.
«Может, полнолуние сегодня? Нет, на небе полумесяц…»
Странные мысли сами полезли в голову. К тому же кадры из фильма назойливо крутились перед внутренним взором. Меч… девушка… схватка… И начало мне казаться, что я — это вовсе не я, а воин в доспехах, странных только. Иду по незнакомому городу и кого-то ищу. Но раз я воин, то где мое оружие? Где мой меч?
— Где мой меч?! — я заорала ни с того, ни с сего, замерев на середине улицы. — Где МОЙ МЕЧ?!
Редкие прохожие предпочли перебраться на другую сторону улицы, искоса поглядывая на меня. Наверное, решили, что перед ними или психопатка, сбежавшая из «Кащенко», или обкурившаяся наркоманка. Глупые…
Чувство того, что мне должны вернуть мой меч, нарастало с каждым шагом все сильней и сильней. Я шла, глядя на звездное небо, и спрашивала ЕГО. Губы повторяли одну и ту же фразу: «Где мой меч?». Мне казалось, что ОН должен меня услышать и ответить. Где мой меч? Призрачная тяжесть несуществующего меча напрягла мышцы руки. Пальцы покалывало, ладонь жгло. Где мой меч? Почему-то на глаза навернулись слезы. Возможно потому, что смотрю, не мигая, на звезды. Странно, в городе их должно быть плохо видно из-за света фонарей, а я вижу четко.
Разгадка нашлась быстро. Оглянувшись по сторонам, я поняла, что забрела в темный переулок, где ни один фонарь не работает. Вот же свинство! Замечталась, дурья башка, и забрела черт знает куда. Надо выбираться отсюда. Что произошло в следующее мгновение, я так и не поняла, земля просто ушла из-под ног. Сделанный шаг оказался шагом в пустоту. Взмахнув руками, я солдатиком полетела вниз. Сильный удар о твёрдую поверхность отключил моё сознание.
«Долго еще валяться будешь?», — поинтересовался чей-то голос.
«Жалко, что ли?»
Находясь в состоянии полузабытья, я ответила скорее машинально, чем обдуманно.
«Отнюдь, я не жадный. О твоем здоровье беспокоюсь. Тебе разве не говорили, что на холодном камне долго лежать нельзя? Простудишься».
«Да иди ты в задницу!», — беспричинно разозлилась я.
«Фу, как некрасиво. Девушка, а выражаешься, словно пьяный сапожник».
И тут меня словно током ударило! В моей голове звучит потусторонний голос! Леденящая волна страха ударила по мне со всей силы. Я резко открыла глаза, но ничего, кроме темноты не увидела. Сердце сжалось от испуга. Что со мной? Я умерла? Это и есть смерть? Господи, куда я попала? Мозг лихорадочно заработал, выдавая картинки того, что было до падения. Улица… звёзды… полёт в пустоту… Дальше ничего не помню. Понимаю только одно — что лежу сейчас на холодном каменистом полу.
«Не, ты живее всех живых, Нин, — прокомментировал мой страх голос, — Если не веришь, ущипни себя. Мёртвые боли не чувствуют».
От страха и подвального холода у меня зуб на зуб не попадал. Но к совету голоса я всё же прислушалась и ущипнула себя за руку. Больно. Это хорошо, значит живая.
Руки не болят и работают, ноги тоже в порядке. Ничего не сломано, тело слушается. Физически я в норме. А вот что с головой? Может сотрясение мозга, и странный голос, который мне почудился, последствие удара?
«Ну, ты даешь, — противно хихикнул голос, — так меня ещё никто не называл: последствие удара».