Когда их ввели в коридор тюрьмы, расположенной рядом со штабом, гарнизонных конвоиров сменили восемь других солдат с винтовками в руках, которые повели их дальше куда-то вниз.
Когда у Сюй Нина отобрали его модный галстук, Лу Цзя-чуань улыбнулся и сказал:
— Смотри, как гостеприимно нас встречают!
Но его шутка не успокоила Сюй Нина. Он задумчиво произнес:
— Что они дальше будут с нами делать?..
Лу Цзя-чуань покачал головой и легонько похлопал его по плечу.
— Что вы топчетесь, черт вас возьми? Идите вперед! — закричали солдаты, подталкивая Лу Цзя-чуаня прикладом винтовки.
Вскоре их ввели в небольшую камеру с маленьким квадратным отверстием на двери.
«Вот уж действительно «гостеприимство!» — подумал Сюй Нин. В камере находились еще двое заключенных. Возле стены стояли нары, окно было забрано железными прутьями.
Как только заключенные в камере увидели вновь прибывших, они, не дожидаясь ухода конвоиров, бросились к ним:
— Вы из какого института?
Оба они были студентами Центрального университета в Нанкине. Арестованные после событий «18 сентября» за участие в патриотическом движении, они сидели в тюрьме уже более двух месяцев.
— Мы из «Демонстрации Пекинского университета», — оживленно говорил Сюй Нин, — в Нанкин приехали поездом.
— Ого! — радостно воскликнули в один голос оба нанкинских студента. — Что сейчас происходит на свободе?
Лу Цзя-чуань присел на нары и коротко рассказал им о приезде бэйпинских студентов в Нанкин и об обстановке в городе. Выслушав Лу Цзя-чуаня, один из студентов пожал ему руку и сказал:
— Меня зовут Ян Сюй, а его — У Хун-тао. Скоро час дня, а вы оба еще ничего не ели. Я скажу, чтобы вам принесли поесть.
Ян Сюй чувствовал себя в тюрьме как дома. Вскоре им принесли еду. Только Лу Цзя-чуань и Сюй Нин принялись за нее, как вдруг через «глазок» в камеру влетел какой-то предмет. Лу Цзя-чуань быстро оглянулся и увидел, как за дверью мелькнула тень. Ян Сюй подобрал маленькую записку, развернул ее, прочел и подозвал остальных.
«Только что на улице Чэнсянь арестовано много бэйпинских студентов. Вероятно, их поместят в тюрьме Сяолинвэй, — говорилось в записке.
Лу Цзя-чуань не проронил ни звука.
— Это достоверные сведения? — тихо спросил он через несколько минут у Ян Сюя.
Ян Сюй посмотрел на дверь и утвердительно кивнул головой. Лу Цзя-чуань побледнел.
Всю вторую половину дня Сюй Нин спал на нарах; Лу Цзя-чуань, опустив голову и прислонясь спиной к стене, сидел возле него. Он думал о судьбе своих товарищей, о ходе демонстрации. Сколько человек арестовано? Есть ли убитые и раненые? Какова судьба Ли Мэн-юя, Ло Да-фана и других руководителей демонстрации? Может быть, демонстрация сорвалась?.. Нет! Этого не может быть!
Он закрыл глаза и покачал головой. Из задумчивости его вывел странный гул с улицы, который донесся вдруг до темной тюремной камеры.
Все четыре студента вскочили и стали напряженно прислушиваться.
— Плохо слышно! Шум такой, словно ураган свирепствует!
— Войска, что ли, взбунтовались? — с сомнением произнес Ян Сюй.
— Может быть, это наши бэйпинские студенты повели демонстрантов к тюрьме? — воспрянул духом Сюй Нин.
«Долой!..», «Против!..» — Доносилось откуда-то издалека.
Тюрьма напряженно прислушивалась. Лу Цзя-чуань слышал стук собственного сердца. «Пришли! Может быть, действительно к тюрьме подошли друзья?..»
Все четверо припали к решетке окна. Небо было мрачное, темно-серое. Но уже в следующее мгновение им показалось, что оно вдруг посветлело.
— Против продажи правительством Трех Восточных провинций!
— Долой палача Гу Чжэн-луня!..
— Свободу арестованным бэйпинским студентам!
Словно могучий горный поток, проникал сквозь стены и решетки тюрьмы гул демонстрации, поднимая дух молодых узников и вселяя в них уверенность.
— Это, конечно, наши товарищи из Центрального университета! — радостно воскликнул худощавый У Хун-тао, бросив взгляд на Сюй Нина.
— Там есть и наши! — радостно ответил ему Сюй Нин.
Лу Цзя-чуань и Ян Сюй были старшими по возрасту и поэтому более опытными.
— Неужели действительно студенты пришли к тюрьме? — в их взглядах все еще было сомнение.
Судя по шуму голосов, толпа демонстрантов приблизилась к воротам штаба гарнизона.
Среди тюремной охраны началась паника.
Ян Сюй, дергая Сюй Нина за рукав, воскликнул:
— Смотри-ка, эти глупцы сняли со стены доску с названием тюрьмы и тащат ее по двору!