— Я искала здесь своего двоюродного брата для того, чтобы… чтобы он помог мне устроиться на работу. Не нужна ли в вашу школу учительница?
Этот неожиданный вопрос удивил директора. Он понял, что перед ним всего-навсего птенец, только что вылетевший из родного гнезда.
— О-о, о-о! — улыбнулся он, заморгав глазами, и благожелательно ответил: — Мы поговорим, поговорим еще об этом. Сейчас вам нужно отдохнуть, а о работе завтра. Хорошо?
Дао-цзин обрадовалась. И хотя в ходе разговора она почувствовала, что этот человек несколько кичлив, да и похож скорее не на директора школы, а на обычного шэньши[14], тем не менее только у него можно было найти сейчас работу, да и на ночь он мог бы где-нибудь ее устроить.
— Спасибо, господин Юй Цзин-тан. Ну, зачем я буду причинять вам беспокойство? Если можно, я переночую в школе.
— Хорошо, хорошо!..
Директор несколько раз повторил это слово и пошел вперед, показывая дорогу.
Через боковую дверь он вошел в храм и разбудил пьяного сторожа.
Устраивая Дао-цзин на ночлег в одной из комнат, отведенных для учителей, Юй Цзин-тан, часто моргая глазами, с любопытством расспрашивал ее о Бэйпине и о семье. Дао-цзин не открыла ему действительной причины своего ухода из дома, объяснив этот уход тем, что родители больше не в состоянии платить за ее учебу. Ей бы очень хотелось устроиться на работу и получить место учительницы в начальной школе.
— Хорошо! Хорошо! — улыбаясь, сказал Юй Цзин-тан. — В нашей школе все места заняты, но вы не беспокойтесь. На днях я поеду в Шанхайгуань[15], там встречусь с начальником уезда и поговорю с ним о вас. Обещаю вам уладить это дело. Мы с начальником уезда — господином Бао — хорошие друзья. Да и молодежь он любит. Я думаю, что устроить для вас место учительницы не составит большого труда.
Линь Дао-цзин поздравила себя с тем, что встретила такого хорошего человека и что ее надежда получить работу осуществляется.
Эту ночь в старом храме Дао-цзин провела удивительно спокойно. Рокот моря и оглушительный стрекот цикад казались ей прекрасной музыкой…
Разбудил ее шум прибоя. Непрестанный и могучий зов морских волн манил к себе мечтательную натуру Линь Дао-цзин. Наспех покончив с завтраком, принесенным стариком сторожем, она побежала на берег моря.
Море! Таинственное, великое море!.. Дао-цзин стояла на влажном песке, и ее сердце наполнялось радостью. Взгляд широко раскрытых глаз был устремлен в голубой простор, простиравшийся перед ней. Утреннее небо было совершенно чистым, лишь далеко на горизонте виднелись белые облачка. По голубовато-бирюзовой, местами атласной глади моря молниями скользили солнечные блики. Далеко-далеко на его спокойной поверхности изредка мелькали паруса рыбачьих джонок.
Дао-цзин не могла оторвать глаз от этого беспредельного, полного величественной красоты простора, и боль, терзавшая ее душу последнее время, постепенно утихла. Поправив волосы, Дао-цзин достала свою губную гармошку:
понеслись над морем слова детской песенки.
Наигрывая, она шла по берегу и подбирала красивые ракушки. Она резвилась, как ребенок.
Ее туфли промокли от сырого песка, в волосы набилось множество мелких песчинок, но она ничего не замечала.
Янчжуан была заброшенной деревушкой на берегу моря. Ее окружали дюны, поросшие редкими деревцами. Но стоило Дао-цзин отойти от деревни на несколько ли[17], как пейзаж начал постепенно меняться: на верхушках холмов и в долинах стали попадаться рощи яблоневых и сливовых деревьев. Ветерок разносил тонкий и нежный аромат цветущих акаций, которых здесь было очень много. На берегу моря среди зелени были разбросаны красивые, разнообразные по своей архитектуре коттеджи, виднелись белые, желтые, голубые и красные крыши. Картина эта невольно вызывала чувство восхищения и удивления. Выросшая среди пыльных и шумных столичных улиц, Дао-цзин только однажды побывала в захолустной горной деревеньке около Губэйкоу[18], куда брала ее с собой Сюй Фэн-ин во время поездки для сбора арендной платы. Сегодня в лучах солнца перед ней возникли, словно воздвигнутые волшебниками, изящные дачи. Дао-цзин никогда не думала, что на свете может существовать такая красота.
С минуту она стояла на вершине небольшого холма и безмолвно смотрела на изумительный пейзаж, затем, движимая любопытством, сбежала вниз к небольшим красным кабинкам на берегу.
Тишину этого райского уголка нарушали человеческие голоса. С пляжа отчетливо доносился смех купающихся. Только теперь она поняла, что попала на пляж для богатых дачников.
14
Шэньши — своеобразное сословие, сложившееся в феодальном Китае. Шэньши (дословно «мужи, носящие чиновный пояс», «именитые люди») — часть деревенских богатеев, которые нередко обладали учеными званиями, полученными на особых государственных экзаменах, и занимали чиновничьи должности, составляя правящую верхушку старой китайской деревни.
15
Шанхайгуань — уездный город, расположенный у начала Великой Китайской стены, на железнодорожной магистрали Пекин — Шэньян.