Алеутский желоб – один из наиболее сейсмически активных участков в мире. Это беспорядочная череда трещин и осколков, оставшихся после разлома Суперконтинента двадцать миллионов лет назад. И ей до сих пор нет покоя. Море давит своей тяжестью, отчего напряженные слои граувакки и осадочного сланца вздымаются и взламываются, подобно тому как открываются старые книги. Здесь самые глубокие стеллажи этой библиотеки (смотрите в приложении). На них первые выпуски «Тайм», «Лайф», «Тру сторис» и «Нэшнл джиогрэфик». В них истории. Одни – долгие и неторопливые, вроде миллионолетней саги об этом раздирающем душу разводе Суперконтинента; другие – напоминают короткие таинственные загадки, например: почему молекулы в определенном слое ракушечных окаменелостей (возраст – двенадцать с половиной тысяч лет), целую вечность укладываясь так, чтобы их отрицательные молекулярные хвостики указывали в одну сторону, на север, в очень близком следующем слое вдруг резко разворачиваются этими же отрицательными на юг? На стеллажах твердые факты – возможно, – но они скользкие. И чем выше поднимаешься, тем больше скользишь, особенно когда доходишь до историй историков. Печатные истории имеют неприятную привычку следовать партийному уклону той партии, в чьей собственности находится печатный пресс. На самом деле, лучший способ найти правильный уклон истории Куинака и окрестностей – это отбросить факты и обратиться к легендам.
Попробуйте представить себе неуловимый Святой Грааль нового времени, дорогу в Ксанаду, радужный мост к сокровищнице Асгарда – знаменитый Северо-Западный проход! Этот мистический водный путь, существовавший в воображении восемнадцатого века, должен был вести от Атлантического до Тихого океана через весь неисследованный Американский континент. Со стороны Атлантики, на чем сходились все эксперты, проход должен был начинаться в болотистой филиграни истекающей возможностями западной оконечности огромного залива Гудзон. После чего ему полагалось утечь далеко на пустынный север, миновать дикарей, преодолеть неким образом помеху Скалистых гор, чтобы в конце концов объявиться – на этом тоже сходились все эксперты – где-то между Золотыми Воротами и Арктикой.
Ах, эта знаменитая, прекрасная и невозможная фантазия – Северо-Западный проход. Как же о нем мечтали – проплыть через весь континент от океана до океана без этой петли-душегубки вокруг забытого богом и дьяволом южноамериканского мыса Горн! О нем мечтали так истово и долго, что мечта превратилась в навязчивую идею. Больше века она дразнила торговцев и мореплавателей – ради всего святого, он должен где-то быть, проток, текущий вверх и над главным водоразделом, – они разбивали сердца в поисках… Роджерс со своими оборванными рейнджерами в болотах Квебека – потерянные, безумные, в конце они буквально сожрали друг друга, лишь бы продолжить экспедицию… Капитан Кук… Ванкувер… бессчетные взмыленные испанцы, что носились на всех парусах вдоль западного побережья, проверяя каждую речку и бухту, которую только могли разглядеть сквозь туманную морось… все искали Северо-Западный проход.
Широкое растекающееся устье Куинакской бухты не могло не вселить в мореплавателей надежду.
Витус Беринг первым нацелил подзорную трубу на этот залив, спрятанный, словно рот слона под загнутым хоботом Алеутов, – 20 июля 1741 года, – но он поплыл дальше после того, как пригребли обратно его люди с докладом, что на берегу нет следов горностая. Вечный исследователь Беринг был бы не прочь заглянуть внутрь небольшой бухты – просто ради интереса, – но он работал на русских, а русское величество ясно дало ему понять, что интересуется мехами, а не фантастическими проливами.
Через сорок лет капитан Кук бросил якорь у отвесной скалы, где сегодня находится Маяк-музей. Не сумев забраться на скалу, чтобы взглянуть с высоты, его команда спустила шлюпку на воду и погребла к берегу расспрашивать куинакских туземцев.