– Пока не решится вопрос со ступнёй, дорогая, – тихо проворковала Энна, погладив её по голове.
– Всё в порядке, мама, – негромко произнесла Сильвия.
– Не говори так. Просто знай, что это временно.
Я не стал говорить, что инвалидная коляска идёт Сильвии, в ней она смотрелась довольно элегантно и мило. Появлялось желание защитить её.
– Прокатить тебя? – спросил я у неё.
– Это… самое странное предложение, которое мне доводилось слышать, – с серьёзным видом произнесла Сильвия. – Но так и быть, Тэйлон. Только не урони меня с лестницы, будь так добр.
– Это уж как получится.
Мы воспользовались грузовой частью пирса, где были специальные пандусы для подъёма телег. Кстати, здесь был не только наш корабль. Видимо, помимо кротовых нор, они активно пользовались воздухоплаванием. Практически все корабли, что я видел, имели большое сходство с судами, что по морю плавают. Формы, размеры, даже тот факт, что они различались между собой: большие и маленькие, громоздкие и наоборот, быстрые на вид.
До дома мы доехали на самоезде.
И, в отличие от Сильвии, у которой всё было на лице написано, я не чувствовал ничего по поводу того, что вернулся домой. Ведь это не мой дом. Так, место для временной дислокации. Для меня что форт, что этот дом, что лес – всё одно и то же, разве что комфорт различается. У меня нет дома…
Дом…
Я не знаю, но почему-то эта мысль аж резанула. Я посмотрел на Сильвию, у которой в глазах светилось счастье вернуться домой, и мне стало… неприятно. Захотелось отвесить ей подзатыльника, чтобы стереть это выражение. Я-то не мог радоваться, что вернулся домой – у меня нет дома, мне просто некуда возвращаться. А она словно заражала этим неприятным чувством.
Почему такая мысль вообще посетила меня, я не знаю.
– Мы дома… – выдохнула Сильвия. Она ещё и уточнить свои чувства решила.
– Ага.
– Мы смогли, – она запрокинула голову, сидя на кресле-каталке, чтобы заглянуть мне в глаза.
– Смогли, – кивнул я ей.
Сильвия, возможно, что-то ещё хотела сказать, но лишь вздохнула.
– Поехали?
В поместье нас встретила Ньян. Прямо за порогом. Она была сдержанной, как и мать, ни слёз, ни криков радости, но, тем не менее, она по очереди обняла сначала Сильвию, потом меня.
– Я рада, что вы вернулись, – шепнула она мне, прежде чем отпустить. После чего перехватила каталку из моих рук и увезла Сильвию в сторону её комнаты. Из коридора донеслись отголоски их голосов.
Оказавшись у себя в комнате, я… просто плюхнулся на кровать. Не знаю почему, но на меня напала меланхолия. Стало как-то просто тоскливо. Иногда такое со мной случалось. То в одном мире, то в другом я натыкался на кого-то или что-то, что заставляло просыпаться во мне некоторые чувства.
Что-то вызывало тоску, что я один, что-то заставляло грустить по поводу того, что моей работе не видно ни конца ни края. Иногда я сам не мог объяснить, почему мне грустно. Просто сидел или спал и ждал, пока отпустит. Сейчас наверняка всё из-за этой тупой мысли про дом, которая проскочила в мозгу за какие-то миллисекунды, а выбила из душевного равновесия на часы.
Но это было и к лучшему – я даже немного наслаждался этими негативными чувствами. Если что-то может вызвать их во мне, значит, я ещё не пустая оболочка с записанной личностью, верно?
С этими мыслями я и уснул. У меня были дела ещё, но я решил, что всё это может немного подождать, и не стал себя останавливать.
Разбудил же меня стук служанки.
– Да?
– Господин Тэйлон, – заглянула молодая девушка. Кенси, та самая, которую я встретил в городе. Мило улыбнулась, правильно зарумянилась, глазки потупила. – Ваш отец желает вас видеть.
– Да, конечно, уже иду, – пробормотал я, смахивая с сознания остатки сна.
Учитывая тот факт, что я уснул в одежде, выглядел весьма помято. Это вызвало явное неудовольствие Зарона, который скользнул по моей одежде взглядом, когда я вошёл. А ещё здесь была Сильвия, что стало для меня неожиданностью. Обычно отца сопровождал старший, Диор.
Но врать не буду, увидев её, мне сразу стало понятно, зачем меня вызвали. Собственно, я и ожидал, что она обо всём расскажет.
Вопрос лишь в том, что они решили. Вернее, решил Зарон.
– Садись, Тэйлон, – кивнул он на стул, как и в прошлый раз. Только теперь я не чувствовал себя как на допросе. Скорее доверительная беседа.
Сильвия сидела сбоку от стола в своей коляске, которую можно было отнести к произведению искусства. Деревянная, с резьбой, даже такую вещь они каким-то образом умудрились сделать презентабельной. Ничего общего с колясками, которые я видел до этого: железные, грязные, нередко залитые кровью – те словно кричали об ужасе войны. Эта же… не знаю, была элегантной и говорила, что в случившемся ничего страшного нет и жизнь продолжается.