– Отец, – спокойно произнёс я. – Я не издеваюсь и не пытаюсь как-либо обидеть тебя. Просто хочу понять, что со мной будет теперь. Запрут дома? Будут искать новую суженую? Или что? Я не сказал лишь потому, что боялся, что стану узником в собственном доме.
– Что с тобой будет, хочешь узнать? – посмотрел он на меня через плечо. – Ничего пока не будет. Но теперь тебе придётся остаться в поместье.
– То есть… меня здесь запирают? В доме? – уточнил я.
– Верно, Тэйлон. Мы не можем позволить, чтобы с тобой что-то случилось.
Да только запереться полностью в доме не входило в мои планы. Почему? А тренировки? А если мне придётся выйти за пределы поместья, чтобы решить какой-нибудь вопрос? Мало ли что может случиться, верно? А это значит, что меня просто запрут в доме, как тюрьме. Комфортабельной, но тюрьме.
– Я против, – категорично ответил я.
– Я ещё раз говорю, здесь решаешь не ты, – повторил Зарон, резко развернувшись и едва сдерживая злость. Казалось, что его трясёт от одного факта, что ему перечат. И подлей ещё масло, он пустит в ход руки.
– Но, боюсь, расклад сил изменился, – негромко ответил я.
Это подействовало на него куда лучше, чем если бы я поднял голос.
– Что ты сказал?
– Расклад сил изменился, отец, – повторил я. – Теперь вы не можете просто запереть меня здесь, как в тюрьме.
Зарон буквально прожёг меня взглядом. Прожёг так, что казалось, он сейчас сорвётся. И набросится на меня с кулаками. Зарону пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, прикрыв глаза и беря себя в руки.
– Что же ты сделаешь? – наконец спросил он слишком спокойно. Словно затишье перед бурей.
– Буду давать такие выбросы энергии, что вас очень скоро найдут. А если очень захочу, то выйду и сам. Ты видишь, что теперь с магией у меня не возникнет проблем.
– И что же ты предлагаешь? Нет, даже не так, чего ты хочешь, Тэйлон, скажи мне, раз ты так повзрослел и готов идти против рода и его главы, – его голос был елейным прямо. Точно бросится, если ему мой ответ не понравится.
– Я лишь хочу быть частью рода.
Повисла тишина. Такая, что её никто не смел нарушить. Даже Сильвия, и та не двигалась особо.
– Прости, но повтори ещё раз, Тэйлон, – попросил отец.
– Не хочу сидеть дома, как в тюрьме, – повторил я. – Я хочу жить. Спокойно жить дальше. Я не отказываюсь от безопасности, но я хочу перестать быть пустым местом в доме. Я хочу быть частью рода, частью тех, кто хранит его, а не разменной монетой, которую обменяют и которой, по сути, и являюсь.
И вновь тишина. Опять отец молчит, обрабатывая мои слова.
– Ты не старший наследник, ты станешь побочной ветвью, Тэйлон. Тебе придётся уйти из рода, ты понимаешь это?
– Даже так, это не значит, что я отвернусь от рода.
Он хмурился, я видел, как его брови едва не сходились вместе, а желваки играли, будто он что-то пережёвывал.
– Откуда взялись такие взгляды, Тэйлон? – внимательно посмотрел он на меня.
Откуда? Ну, у меня есть отличная отговорка.
Я как бы невзначай бросил взгляд на Сильвию. Типа не удержался, лёгкий намёк, кто во мне разбудил неожиданную тягу к защите рода: совесть проснулась, понял важность защищать своих, наедине с сестрой проснулось чувство долга и защитника. И Зарону такого было достаточно. Однако я всё равно продолжил:
– Я не помню, кем был. Но я знаю, в какую сторону идти. Я не хочу быть разменной монетой, словно какая-то девчонка, от которой хотят избавиться, как от балласта и позорного пятна. Я хочу быть свободным полноправным членом рода, который уйдёт тогда, когда это понадобится, а не когда его продадут за чеканную монету. Если не веришь в мой настрой, проверь меня. Есть у нас то, что определяет правду или ложь? Проверь меня на этом. Если я совру, – я поднял правую руку, – клянусь, что тогда сделаю всё, что скажешь.
– А если не соврёшь, то станешь полноправным членом, так я понимаю.
– По поводу свадьбы последнее слово будет за тобой, отец, – покорно ответил я, – при условии, что от меня не избавятся и не отправят в дальние земли.
Такая магия точно должна была быть. Я надеялся. Обычно, где есть магия, есть и такой фокус, который работает как детектор лжи, стоит лишь правильно сформулировать ответ.
– Что ж… а давай, Тэйлон. Посмотрим, насколько ты искренен в своих словах, – согласился, как он, наверное, сам считал, неожиданно Зарон. – Сильвия, жди здесь. А ты, идём со мной.
Мы вышли из кабинета. Зарон сразу направился к лестнице, где мы спустились в самый подвал. Здесь, в отличие от богатых убранств верхних этажей, был камень. Голый тёмный немного сырой и оттого поблескивающий в свете огня камень. Мне кажется, что даже факела вместо вездесущих светильников были здесь специально, чтобы посеять в сердце любого, кто здесь окажется, страх.