– Мне рассказывали, что где-то это практикуют. Что там рода как свои маленькие государства внутри государства.
– Сложно представить, как они тогда ещё и страну не захватили, – вздохнула Сильвия. – Что касается твоего вопроса – нет. Рода не воюют открыто. Враждуют, устраивают друг другу подлянки, рушат бизнес, банкротят род, устраивают несчастные случаи и очень, очень редко убивают. У каждого рода есть свои покровители и защита во власти.
– А если нет?
– А если нет, то король заинтересуется, почему убивают людей слабого рода. Ты сказал про монополию на насилие? Это… довольно… точно определяет наше королевство. Только король, совет, суды и другие судебные структуры имеют право решать, кому жить, а кому умереть.
Что не мешает устраивать несчастные случаи, как этот. Значит, играют из-под полы? Сначала ослабляют, а потом начинают убивать. Осторожно, между делом, друг за другом.
– У нас есть охрана и люди, готовые защитить нас ценой собственной жизни, однако никто войну устраивать не будет. Это ослабляет страну.
– А король не боится, что рода восстанут против него?
– За такие мысли можно голову потерять на плахе, брат, – предупредила Сильвия. – Есть армия, есть совет, есть суды.
– И они все неподкупны? Там нет никого из родов?
– Я понимаю, к чему ты клонишь, но с той же идеей тогда и нас могут предать собственные слуги, убить в кроватях, отравить нашу еду и столкнуть нас с лестницы. К тому же, всем выгодно, чтобы был король. Он гарант стабильности. Гарант того, что они могут быть уверены, что завтра никто не возьмёт их спальню штурмом.
Короче, я понял. Король держит власть в своей руке. У него есть своя армия, которую он кормит. Есть свои органы, которые получают от него плюшки и готовы его поддерживать. Есть просто идейные люди, что готовы идти ради него на смерть.
– Как ты думаешь, чьи это проделки?
– Однозначно не Вьильгеры.
– Это я уже и сам понял. Никто не срёт у себя на крыльце.
– Тэйлон! Ты можешь говорить как положено? – казалось, что мои слова возмутили её до глубины души.
– Не гадит.
– Прекрати, будь так добр!
– Ты на вопрос ответишь или будешь возмущаться?
Сильвия засопела недовольно, но соизволила продолжить.
– Я не могу ответить на этот вопрос. Тот, кто это сделал, хочет, чтобы наш род сблизился с Вьильгерами, но не сблизился с родом Фью-Фью.
– Каким родом? – я аж замедлился.
– Ты же не знаешь… – вздохнула она. – Фью-Фью – род, к которому я должна буду присоединиться. Выйти замуж за старшего наследника рода.
– О как.
Кто-то боится союза трёх крупных родов.
– Но это кто-то очень могущественный, – продолжила она.
– Почему?
– Каждый управляющий центра континентального путепровода – доверенное лицо совета. Такими местами не разбрасываются. Это почётно, это престижно, за это платят. И их проверяют на тот случай, чтобы подобного не произошло. Променять такое место…
– Может король? – предположил я. – Ему не нужны сильные подчинённые.
– Не смеши. Если даже все мы соберёмся вместе, он будет душить нас законными методами. А как поднимем голос, сразу получит повод устроить показательную и жестокую чистку. К тому же, я думаю, что зря мы убежали с того места. За нами могли отправить отряд.
– Вряд ли.
Я вообще сомневаюсь, что те люди живы. Обычно в крупных играх свидетелей не оставляют. Очень влиятельные люди тут же подчистят всё, что может привести к ним. Нас уже ищут, да, но сто процентов безрезультатно. Я вообще не понимаю, кто мог согласиться на такую авантюру. Разве что заставили, но тогда можно точно сказать, что семью этих людей тоже подчистили на всякий случай.
Река несколько раз изгибалась, и нам приходилось обходить заводи, превратившиеся в настоящее болото. Здесь, у реки, я неоднократно замечал присутствие живности, вернее, признаки, что она была здесь. То тут, то там я видел следы, как кто-то в последнее время здесь проходил.
Плюс нас преследовали. На этот раз преследовали довольно долго, но держались в пределах тумана. Я видел тень, высокую, что скользила на границе видимости, но подойти и посмотреть, кто же там, как-то желания не было. Сильвия же шла рядом, буквально притираясь плечом и с опаской поглядывая в сторону преследователя. Надо отдать ей должное, сестра молчала и не мешалась с глупой болтовнёй и вопросами.
Так мы шли до самого вечера. Но словно нам было мало, под конец хлынул дождь. На удивление холодный, пробирающий до костей. Он словно вытравливал последние остатки тепла, низводя все мысли до одной предельно простой.