Я воин. Я истребитель. Я вестник войны в любом из миров.
Я убийца.
И мне страшно. Вроде пока ещё не поздно развернуться и убежать, оно явно не хочет со мной сражаться.
Пока предательские мысли крутились в моей голове, я сократил дистанцию до подходящей.
– От-т-п-пс-ти!!! – писк был таким, что мой учитель из одного мира просадил бы мне в пачку.
Но именно он и научил меня бороться с тем, что отказывается воспринимать твоё сознание. Не смотри на врага. Не концентрируй сознание на враге, не третируй свои мозги, старайся смотреть более абстрактно – форма, размеры, цвет. Концентрируйся на более размытом и простом.
Огромная чёрная хуета.
– Отпусс-с-с-т-ти йе-её! – пискнул я. – Или… я т-тебе… с-с-сделай-й-ю б-б-больно!
Мне ещё никогда не приходилось так угрожать.
Я стиснул зубы, чтобы не стучали, и сжал покрепче топор. Мышцы напряглись – я пытался справиться с дрожью. По-хорошему, нужен огонь, с ним можно бороться против большинства существ, но, боюсь, придётся обойтись тем, что имеем.
– Вал-ли нах-х-хер! – уже более уверенно произнёс я.
А оно лишь повернуло голову набок, словно рассматривая интересную зверушку.
Не видит во мне противника? А как насчёт этого?
Я размахнулся и швырнул в него тесак. Тот пролетел прямо в существо, воткнулся с чавканьем и погрузился на треть.
Глаза существа вспыхнули. Я видел это немного со стороны, так как старался не концентрироваться на нём, чтобы избежать влияния на мозг. И я услышал это, услышал крик. Но крик не существа, людей… очень хорошо знакомых мне людей…
Я едва успел махнуть топором, отбив в сторону тесак, который полетел в меня обратно. Тварь просто коснулась его рукой, а потом будто смахнула. Смахнула так, что, отбив тесак, я аж покачнулся.
Сильвия свалилась на землю безвольной куклой, и теперь оно полностью повернулось ко мне, видимо, решив, что я буду более интересным экземпляром.
И крики продолжились, много криков. Знакомых криков. Те, которые я слышал когда-то в прошлом. Они глушили так сильно, что вибрировали глазные яблоки. Я сдерживался, чтобы не закрыть уши руками (это бесполезно), но орал, стараясь перекричать этот хор агонии. Глаза заслезились.
Я пошатнулся.
А через мгновение тварь уже стояла прямо передо мной.
Я заглянул в её огромные красные глаза.
А там был целый мир…
Всё проносится водоворотом.
Видение… настолько реальное, что я чувствую даже аромат тех мест.
Вокруг огромные прерии золотого цвета без конца и края под ослепительно голубым небом – сезон дождей ещё далеко. Люди говорили, что они бесконечны, но я знал, что это не так.
Девушка с волосами цвета солнечных лучей смотрела на меня и улыбалась. Та самая с вызовом улыбка, задорный взгляд… почему она оказалась для меня так важна?
Гелиопсис, её звали Гелиопсис и у неё из волос торчало большое перо с фиолетовым отливом. Я сам подарил его ей, перо хейкера, птицы, которую очень сложно поймать. Но я поймал. Она была из племени, где люди с волосами цвета тех степей, в которых они живут. Гордые, чистые, прекрасные и свободные.
Новые видения, они словно отрывки фильма, склеенные вместе.
Мы скачем на лошадях, мне нравится наблюдать, как её волосы развеваются на ветру. Она что-то говорит, кричит мне и смеётся, а я лишь улыбаюсь, ловя её голос как музыку, наслаждаясь чистотой и мелодичностью.
Смена картинки…
Она что-то говорит мне, мы спорим, после чего я ущипнул её за грудь, и Гелиопсис ударила меня в нос. А потом мы спрыгнем на землю и будем бороться: она будет делать вид, будто злится и пытается меня победить, а я притворяться, словно ей это удаётся. Но всё кончится тем, что мы будем лежать в траве в объятиях друг друга. Окажемся на несколько минут куда ближе друг к другу, чем когда-либо.
И следующая картинка.
Гелиопсис лежала на золотистой траве, держась за живот, из которого била кровь. С таким ранением у неё не оставалось шансов.
– С-с-сокл… – она потянула ко мне руку, и я позволил ей прикоснуться к моей щеке. Осторожно взял её на руки и прижал к себе. Гелиопсис умирала на моих руках. Её глаза смотрели на меня умоляюще. Словно просили сделать хоть что-то, чтобы исправить случившееся. Но я мог лишь смотреть, как жизнь покидает её. Смотреть, как тускнеют чистые глаза, как содрогается грудь и губы приоткрываются, испуская в последний раз вздох.