Ночью в городе было однозначно легче, чем днём, по одной простой причине — было тихо. Действительно тихо, не считая редкого цоканья копыт, от которого я вздрагивал, и общего шума ночного города, который был как тихий гул.
И всё же меня нехило так потряхивало, когда сердце билось едва ли не у самой глотки, готовое выскочить в любую секунду.
— Не так уж и страшно, да?
— Да как сказать… — пробормотал я, оборачиваясь.
— Да успокойся ты, нормально всё.
— Для кого как. Это ещё на меня воспоминания с глюками не нахлынули, — отозвался я. А после прижался к стене, когда мимо проехала, немного грохоча, повозка.
Алкоголь явно глушил часть моего обычного восприятия, однако до идеала было далеко. Даже сейчас, когда рядом проехала повозка, я слышал не цоканье копыт и постукивание колёс по булыжнику, а выстрелы. Или что-то на них похожее. Рука то и дело хваталась за рукоять револьверов, но каждый раз я одёргивал себя.
— Сейчас выйдем к бедным районам, и станет легче. Там вообще мало кто ездит. Правда, народа больше…
— Одно другого не лучше. Мы вообще куда идём? — спросил я, оглядываясь.
— Да в бар сходим один. Там посидим. Выпьем, поболтаем, а посмотрим, каково твоё тело на ощупь.
— Предупрежу, что если что, я убью тебя. Без обид.
— Да нормально, я понимаю. К тому же, мне с тобой не в кайф сраться, поэтому не парься.
Хотелось бы верить, хотя на моей памяти не было предательств со стороны проклятых. Сегодня кинешь ты человека на несколько веков наказаний, а завтра уже тебя самого. К тому же, божеству не нравилось, когда из-за личной вражды проклятые рушили его планы.
Часть пути мы так и вовсе проехали в конной повозке, которая была чем-то вроде трамвая, где вместо двигателя была лошадь. Забавно, но пусть трамвай и был открытый, но, сидя в нём, я чувствовал себя куда спокойнее.
— Странно, что на лошадях, а не на кристаллах, — заметил я.
— Их заряжать дорого.
— На самоездах есть.
— Ну так они и частные, — пожала она плечами. — У меня так четыре штуки таких только во дворе, но зарядка стоит немаленьких денег, когда коня накормил, и всё. Кстати, смотрю, ты живчиком стал.
— Так когда я в чём-то, карета или этот трамвай, меня отпускает.
— Странный ты…
Нам пришлось проехаться, прежде чем респектабельные монолитные здания стали сменяться более скромными, кирпичными и каменными, а затем и вовсе вперемешку с деревянными. Здесь улицы были более пыльными, и заметно уже, что даже с каретой разъехаться было проблемно. Людей было заметно больше, и выглядели они менее приветливо.
— Особо не смотри на них, а то народец здесь агрессивный. Настоящие мужики, что работают на фабриках, — хмыкнула она.
— Короче, рабочий класс.
— Откуда такие страшно сложные для тебя слова, Резня? — покосилась она на меня.
— Я же не дебил.
— Да? — захлопала она глазами.
— Сейчас кто-то в лоб получит.
Мы вышли на одной из остановок. И ведь такое ощущение, что вообще в другом городе. Если во время войны всё выглядит одинаково — разрушено, то здесь прямо два мира. Через дом то тут, то там встречались бары и забегаловки, где тускло горели лампы и толпилось множество представителей мужского пола. Стену подпирали у таких мест девушки, готовые порадовать мужчину за деньги.
Здесь никто не ездил, но шум людей был гораздо громче. Крики пьяных людей, которые или убивали, или насиловали друг друга, ругань за окнами и пьяные песни создавали здесь свою атмосферу. Меня слегка подёргивало, но в остальном вроде было нормально.
Рядом с остановкой толпилось человек пять в рубахах и штанах примерно как у нас, только грязнее и цвета другого. Плюс на нас были плащи с капюшонами. Они смерили нас взглядом, но ничего не сказали.
— Я бывал в подобных местах, — сказал я, краем глаза рассматривая улицу. — Туда ходили солдаты купить спирта или кому-нибудь присунуть за деньги.
— Да все проклятые бывали в таких местах. Я однажды начала в таком месте свою миссию. Надо было поднять бунт, после чего убрать правителя. Весело было…
— В таких местах всегда весело. Особенно… — я проводил взглядом какую-то шлюху, которой работать в этой сфере было явно рано, — когда ты приходишь напиваться.
— Приключения на задницу.
— Не то слово. Ты чего в этих районах забыла, кстати?
— Связные и всякие тёмные сделки. Не у себя же дома проводить их.
— Но ходить сюда и тебе.
— Да подумаешь. Нож под рёбра и бежишь. Кто будет этого ожидать от простушки с миленьким лицом?