Люди такие люди в любом из миров, что хочется иногда проблеваться.
Дуэль закончилась не в пользу Юноны, и, кажется, это был первый проигрыш за всё время. После внеочередного удара она явно потеряла ориентацию в пространстве. Качнулась, взмахнула мечом, пытаясь задеть противника, и рухнула на четвереньки. И всё, на этом бой закончился.
— Хорошо держалась, — прогудел Морон.
— Но проиграла, — ответил Райс.
— Дело не в победе. Дело в её силе.
— Он вервольф, так что живучесть…
— Внутренней силе, — прогудел он. — Ей надо было родиться парнем. Был бы хороший воин. Всех бы держал в ужасе.
Возможно, он был прав. Но вряд ли его слова поддержки как-то исправят ситуацию и помогут ей. Юноне просто оставалось придерживаться своей линии поведения и надеяться, что её терпение окажется крепче, чем желание других третировать её. В любом случае, я уже умыл руки, и её дела меня не касались.
Так думал я.
А Юнона, как выяснилось, думала иначе.
Я был нулём в любовных делах. Когда одна из сторон неожиданно затихает и перестаёт делать в твою сторону поползновения, несмотря на активные действия в прошлом — это повод задуматься и что-то заподозрить. Но такое было свойственно больше для войны и врагов. Юнону я никогда врагом не считал и войны с ней не вёл.
Поэтому и подумал, что между нами всё окончательно кончено.
— Здравствуй, Тай-Тай.
Она меня подловила в одном из коридоров корпуса уже поздно вечером, когда я возвращался с дополнительных занятий по музыке. Чтобы сократить путь до общежития, я всегда шёл через учебные корпуса, которые к тому моменту пустовали. Поэтому каково было моё удивление, когда, завернув за угол, я увидел стоящую по центру коридора Юнону.
Она будто… Нет, она ждала меня, стояла, слегка опустив голову и сложив ручки на животе.
— Здравствуй, Юнона, — негромко поздоровался я. — Не ожидал тебя здесь увидеть.
— А я тебя ждала, — подняла она голову и улыбнулось.
Захотелось развернуться и убежать. Её глаза, яркие, отражавшие свет из окон, будто светились синим. Из-под губ проглядывались острые беленькие клычки.
— Да, я уже это понял, но не думаю, что нам есть о чём поговорить.
— Но нам есть, — ответила она. — О нас. Обо мне и о тебе, Тай-Тай. Я лишь хочу поговорить с тобой.
— Прости, но не о чем здесь разговаривать, — покачал я головой. — Я всё сказал ещё тогда в музыкальной комнате. А теперь спокойной ночи.
Но едва я начал обходить Юнону сбоку, как она вытянула руку, словно шлагбаум, передо мной, перекрывая проход. Теперь от неё исходила угроза. Практически открытая угроза, которую можно было почувствовать, как тонкий запах. Её клыки слишком хорошо были видны, а голодные синие глаза горели ярче прежнего.
— Ты поговоришь со мной здесь и сейчас, Тай-Тай, — негромко пророкотал её нежный голосок. — И не уйдёшь отсюда, пока мы не закончим этот разговор, даже если ради этого мне придётся сломать тебе ноги.
Глава 63
— Не угрожай мне, Юнона, — негромко ответил я. — Не стоит искать себе врагов в тех, кто ими не является.
— Тогда тебе придётся выслушать меня, Тай-Тай, — от её тёплого голоса не осталось и следа.
— Нам не о чем разговаривать.
— Я настолько тебе противна?
— Ты знаешь, в чём причина, — ответил я и обошёл её вытянутую руку.
Но через пару шагов она спросила меня в спину:
— Тай-Тай, а ты когда-нибудь видел это?
И моя реакция, как и реакция любого человека, была предсказуема — я обернулся. Обернулся, чтобы в то же мгновение получить в живот такой удар, что потемнело в глазах.
Вот же… сучка…
Боль — это было всё, что я мог чувствовать в то мгновение. Ни удивления, ни злости, ничего — только нескончаемая боль и чувство, как я задыхаюсь. Силы покинули тело, колени подогнулись, и моё тело осело на колени. Живот разрывала боль, словно тот лопнул, лёгкие горели от того, что я был не в состоянии сделать вдох — парализовало дыхание. Казалось, что сейчас проблююсь и обосрусь собственными кишками.
— Тебе сейчас очень больно, Тай-Тай, — тихо произнесла Юнона, присев на корточки передо мной. — Ровно как и мне.
Ровно как и тебе будет больно, когда меня отпустит… а пока я мог только кряхтеть, чувствуя, что меня сейчас вырвет. Сознание раз за разом грозилось отключиться, но мне пока удавалось не терять его. Я даже не мог разогнуться, боль скрутила тело в три погибели. Это в красивых историях человек вскакивает после таких ударов мгновенно, но здесь я был не способен даже ногой пошевелить, реальная жизнь всегда неприятнее.