— Да, ты прав, — сгрёб он монеты. — У нас мало путников здесь. Но отдам руку за враньё — днём никто не проезжал.
— А ночью?
— Ночью спим мы. По крайней мере, никто не стучался, на ночлег не просился, — ответил он.
И всё. У меня появлялось неприятное чувство, что меня жёстко наебали. Захотелось вытрясти из него монеты обратно.
— Я могу подсказать, — неожиданно сказал один из мужиков, постучав по столу ладонью. — За выпивку.
Я положил ещё пару монет на стол.
— И? — в нетерпении кивнул я ему.
— Лесопилку знаешь? Голову под топор положу, но если кто и проехал ночью — они точно бы увидели.
— Она же далеко от дороги, — нахмурился я, вспомнив лесопилку у края деревни, что стояла в стороне.
— Не та. Другая. По дороге колеса четыре дальше, — махнул он рукой в ту сторону. — Она прямо у дороги, работают днём и ночью, так что если кто проехал — они бы заметили. А если проехало много людей, как ты говоришь, так уж точно не пропустили.
Действительно, дальше, где-то в километре, располагалась ещё одна лесопилка, большая, прямо у дороги. Сейчас там кипела работа: кричали люди, слышались удары топоров и звук пил, повсюду ходили лесорубы. Когда я подъехал ближе, пахнуло свежей древесиной.
Быстро спешившись, я подошёл к небольшим деревянным строениям.
— Эй парень, чего тебе? — крикнул крепкий на вид бородач, когда я подошёл к одному из зданий. Вся его борода была в опилках. Выглядел он как истинный викинг, который что-то забыл в лесу. На меня оглянулось несколько человек, кто-то с интересом, кто-то с раздражением.
— Кто работал ночью? Я хочу спросить кое-что.
— А что спросить? — подошёл он ближе.
— Здесь ночью должна была проехать группа людей. Никто не знает? Не говорил что-нибудь об этом? Большая группа на лошадях или несколько маленьких групп. Слышали, не?
— Всадники? — он почесал бороду. — Кажись, Иресей говорил, что ночью тут прямо много прошло людей. Прямо удивительно много. Но ты хрен его сейчас спросишь, парень, он пьяный в стельку лежит.
В принципе, мне и не нужно было его спрашивать. Не попрощавшись, я чуть ли не бегом вернулся к лошади и поскакал дальше.
Здесь только единственная группа могла пройти ночью.
Я ехал весь остаток дня, а потом ещё и всю ночь.
Вообще, со скоростью километров двадцать лошадь могла идти спокойно часов двадцать, а то и больше. Со скоростью в тридцать в половину меньше времени. Суцьиси хвасталась, что эта одна из самых выносливых лошадей. Максимальная скорость на карьере около пятидесяти, что ли, километров, что маловато, однако лощадь могла скакать долго на малых скоростях.
Учитывая тот факт, что загонять своих лошадей они тоже не будут, предположу, что идут они не сильно быстро. Плюс большая группа всегда передвигается куда медленнее, чем одиночка. А ещё привалы, так как жрать хочется, и дневной привал, чтобы не идти днём. В сумме это даёт большой шанс мне нагнать их.
Главное — не перегнать.
Ко второй деревне я вышел к следующему дню. И, собственно, она была последней пока что — дальше глухой лес на многие махи. Здесь я по той же схеме вышел, но только уже на какого-то сторожа, что караулил лодки на причале. Он мне скромно и поведал, что кто-то проезжал. Причём их было достаточно много. Сколько точно, старик сказать затруднился.
С другой стороны, мне больше ничего и не требовалось, лишь подтверждение своих догадок. Если верить карте, то дальше следующая деревня встретится очень нескоро. Но даже если так, если мне не удастся выследить их в дороге, я знал, куда ехать, чтобы перехватить наёмников. Вернее, догадывался.
Я был слишком туповат для интриг и этих игр, но кое-что всё же мог сложить. Плюс я внимательно слушал людей, так как в нашей работе это один из важнейших источников информации обо всём. И сейчас, вспоминая все разговоры, не только Сильвии, но и других, той же Суцьиси или Морона, я мог сложить определённую картину.
Сильвия хотела выйти замуж за Фью-Фью. Всё уже было подготовлено, договорились и так далее, надо было дождаться только Морона. Но тут неожиданно Сильвию едва не убивают. Она спасается, но становится калекой. И её кандидатура из-за травмы сразу переходит на второй вариант. А Фью-Фью присматриваются к другим кандидатам.
А когда она уже спит с Мороном, познавая пределы собственной растяжимости и застолбив парня, её крадут. И всё бы ничего, но выясняется, что Фью-Фью был родом, который сомневался, чью сторону принять — за короля или как бы против. Туда или сюда. Иначе говоря, те, кому это было невыгодно, с высокой долей вероятности были по другую сторону баррикад.