Сильвия всегда считала себя реалистом и рассудительной личностью. Так каковы шансы, что её спасут?
Когда все схватятся, что она пропала? Вечером? Или на следующий день? Пропади Ньян, Сильвия нехотя призналась себе, что забеспокоилась бы лишь на следующий день. А на второй день она сама уже ехала по каким-то Солнцем позабытым дорогам через лес, где не встречалось ни единого путника.
Даже если они схватятся сразу, как они смогут её найти? Дорог-то много…
И чем больше Сильвия думала над этим, тем больше понимала, что её шансы быть спасённой стремятся к нулю. Это было больно — признаться самой себе, что она больше не увидит ни друзей, ни родного дома, ни своих родных, которых она любила. Не обнимет, не попросит прощения за все те глупости, что говорила и делала. А её собственная жизнь оборвётся в подвале чьего-то поместья. И никто даже не узнает, что с ней стало.
От этой мысли, пропасть в неизвестности, Сильвии было больнее всего, и каждый раз в глазах собирались слёзы. Она больше никого не увидит, не попросит прощения за то, что сказала, и за то, что сделала.
И ведь всего-то надо было прислушаться к Тэйлону, верно? Просто прислушаться к нему и не ехать никуда.
Почему она проигнорировала его? Просто проигнорировала во второй раз? В первый раз ей повезло, очень сильно повезло, что он оказался рядом и буквально на себе вытащил из туманов. Ей дали второй шанс, но она упустила и его…
Потому что его слова, что в академии небезопасно, звучали неправдоподобно. Она должна была поверить ему. Поверить тому, кто спас ей уже однажды жизнь и теперь беспокоился о ней больше, чем кто-либо другой. Больше, чем она сама.
Сильвия шмыгнула носом, лёжа на земле и слушая разговоры наёмников о том, как бы они её «трахнули», будь такая возможность. Они ни разу не тронули её, и это были лишь разговоры, но то, что её ждало дальше, вряд ли было лучше того, о чём говорили эти мужчины.
Изнасилуют? Это будет наименьшее из зол, что с ней сделают.
Сейчас Сильвия чувствовала себя как никогда беспомощной: одной, потерянной и никому не нужной. Оторванной от своего рода.
«Я просто хочу получить ещё один шанс. Ещё один. И я больше никогда его не упущу».
И она его получила.
Грохот был таким, что Сильвии показалось, будто она с испугу сейчас умрёт. Ей показалось, что её бедное сердце остановилось и замерло вместе со всем, что было внутри, от испуга. Спины коснулся мороз. Она сжалась, замерев на месте с гулко колотящемся сердцем и постаравшись стать как можно незаметнее, когда наёмники наоборот, повскакивали один за другим.
И в это же мгновение началась бойня.
Бойня для Сильвии.
Раздался ещё один взрыв, заставив её вздрогнуть всем телом, и в этот самый момент загрохотали выстрелы. Громкие, тяжёлые, смертельно опасные, они грохотали с удивительной скоростью, будто пытаясь перегнать друг друга. Наёмники повалились, так и не успев ничего понять. На них словно коса налетела, срезая одного за другим. Кто-то попытался отпрыгнуть в сторону, но, упав, они уже не встали. Ещё один вскинул винтовку, но не успел выстрелить — его голова дёрнулась назад, и он рухнул на землю.
Над её головой грохнул один единственный выстрел. Единственный выстрел, что успели сделать наёмники, после чего её схватили и очень грубо поставили на ноги.
И в тот момент она увидела.
Тэйлон, её дорогой глупый брат, он выскочил, натягивая тетиву и целясь прямо в неё. Его лицо не выражало ничего, кроме безразличия и сосредоточенности.
И Сильвия испугалась. Она поверила, что он убьёт её. В его глазах был лишь холодный блеск хищника, который будет убивать, пока не останется никого.
«НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!»
Но её рот покинуло лишь негромкое:
— М-м-м-м-м-м-м-м-м-м!!!
А он отпустил тетиву, и…
Сильвия почувствовала лёгкий ветерок у щеки, будто сам ветер ласково коснулся её пальцами. И хватка сзади ослабла. А Тэйлон с поразительной скоростью уже натягивал тетиву во второй раз. Сильвия сразу же нырнула на землю и успела лишь заметить, как наёмник со второй стрелой в голове замирает, после чего медленно валится на землю.
Она боялась пошевелиться. Боялась посмотреть на Тэйлона. Он был её братом, но в то же время был другим, совершенно другим, будто чужой человек. От её доброго наивного плаксивого братца не осталось и следа. Это был убийца. Он пришёл сюда только с одной целью — чтобы отсюда не ушёл никто другой.
И Сильвия с ужасом поняла, что сама боится стать той другой. Что для него она лишь ещё одна цель, которая должна остаться в лесу навсегда. Откуда эта мысль взялась, Сильвия не могла объяснить, но в этот момент показалась ей настолько реальной, что она сама невольно поверила в это.