Всё упиралось в инициативу — основу любого боя. Кто первый её взял, тот и направляет бой в нужное ему русло, задаёт темп и влияет на множество факторов, как например место действия, атаками загоняя оппонента в рамки и не давая ему вырваться из них.
И переломить её было очень сложно.
Я, пригнувшись как можно ниже, кувырком ушёл за другое дерево и бросился бежать. Позади загрохотали выстрелы, но ни один меня не достал.
Требовалось сменить позицию, уйти как можно дальше, чтоб поменяться ролями. Сейчас меня вёл он, буквально гнал, как дичь, зная, где я примерно укрылся, и открывая огонь едва ли не на опережение. А если не знаешь точно, где враг — отступи.
Я мчался как угорелый, однако подстреленная нога всё равно давала о себе знать. Сколько не игнорируй боль, а прихрамывать ты всё равно будешь. Я уходил всё глубже в лес, уводя его за собой, даже не оборачиваясь, так как любое промедление — его шанс засадить в меня немного металла.
Бегом я выскочил к небольшому ручью, дно которого было усеяно камнем. Проскочил его, не оборачиваясь, вломился в кусты напротив, пробежал через какой-то кустарник, ломая ветви, выскочил из него и запрыгнул на одно из деревьев. В какой-то момент нога предательски подогнулась, и я едва не упал вниз. Перепрыгнул на несколько деревьев в бок и замер, быстро осмотрев себя.
Самое никчёмное ранение было на руке: просто глубокая царапина, которая лишь обильно кровоточила. Хуже было с животом, который ныл острой болью. Хотелось схватиться за него руками и заскулить. Но крови было мало, что уже плюс, хотя никто не отменял смерти от воспаления.
Но вот что действительно было плохо, так это нога. С животом ещё можно побегать, пусть и больно, но нога была просто прострелена. Крови было немного, но она всё равно предательски подгибалась. А скорость сейчас была едва ли не решающим фактором.
Я не двигался. Просто боялся двинуться и случайно раскрыть своё положение. Незнакомец явно был профи своего дела, пусть и облажался в начале. Второй раз он вряд ли допустит этого, что в принципе и показал. И он немного отличался от тех, кого я убил. Это был скорее кто-то из профессиональных чистильщиков или ассасинов…
Я вглядывался в лес снизу, уже держа револьвер наготове. По идее я не должен был далеко уйти. Человек, которого я увидел, просто бы не позволил мне вот так оторваться от себя. Скорее должен был следовать на расстоянии, давая ложное чувство того, что я ушёл, но при этом не теряя меня…
Я среагировал на движение быстрее, чем понял, на что вообще среагировал. Навёлся, даже не прицеливаясь, по собственным внутренним ощущениям, и выстрелил в тень, что мелькнула на ветвях. Выстрелил все шесть раз, как из пулемёта, разряжая барабан и сам услышал, как пули застучали вокруг меня, срезая листву с деревьев.
Я метнулся в сторону на другую ветвь, прячась от огня, но раненная нога предательски подогнулась, и моё бедное тело полетело вниз. С такой высоты можно было разбиться как нехрен делать, но мне относительно повезло — пока я летел вниз, своим телом собрал и обломал все ветви ниже, прежде чем наконец ударился животом об одну из них, ухнул от боли и свалился мешком на землю в какие-то кусты.
На какое-то мгновение в глазах потемнело и перехватило дыхание. Боль была такой, что казалось, я вот-вот отключусь. Рот наполнила кровь из-за прокушенного языка.
Рядом врезались в землю пули и, кажется, одна из них попала вообще в меня. Ветви кустов затрещали, зашуршали, будто предупреждая о том, как близко смерть. Если бы не кусты, думаю, меня бы уже нашпиговали металлом.
Я схватился за другой револьвер и несколько раз выстрелил на звук, сам продолжая охуевать и задыхаться от боли. Отталкиваясь ногами, с трудом отполз за дерево, где медленно поднялся и согнутый в три погибели, держась за живот, выглянул краем глаза из-за ствола. Выглянул и тут же выстрелил в тень, заставляя её спрятаться на мгновение, которого мне было достаточно, чтоб рвануть за ближайшие деревья и продолжить бежать.
Петляя, я убегал куда глаза глядят, задыхаясь после такого удара, пока пальцы автоматом перезаряжали револьверы. Но теперь я мог сказать, кто же был моим противником.
Много ли людей вообще скачут по деревьям кроме меня?
Нет, немного. Вернее, вообще никто. По ветвям так скакали только эльфы, не считая меня. Обычные люди же считали это зачастую ребячеством, да и сами толком не умели так двигаться: то нога сорвётся, то ветка обломится под весом, то вообще оступятся. Это было искусство, а не развлечение, этому надо было учиться.