Я быстро спрыгнул и осмотрелся. Было тихо, тревога не спешила подниматься, и топота ног тоже было не слышно. С другой стороны улицы выглядывала эльфийка. Подняв руку, я дождался от неё ответной реакции.
Отлично.
На душе было спокойно. Никакого волнения и страха. Теперь я вообще ни о чём не думал, кроме нашей задачи и того, как её надо достигнуть. Будто вышел на экзамен, протянул билет и увидел вопрос — теперь ты не боишься, теперь ты решаешь задачу.
Я осторожно бросил взгляд вниз. По-настоящему вход в их прибежище располагался со стороны дворов. Здесь же и скучали четверо охранников, что негромко болтали между собой, всё так же, как и те двое, держа ружья за спиной. Как показывает практика, никто даже вскрикнуть не успевает при нападении, почему-то люди вообще не подают звуков, пока не схватятся за оружие. Не окликнут, не вскрикнут, нет: сначала возьмут оружие в руки и лишь потом издадут какой-то звук.
Я дождался, пока эльфийка вернётся на эту сторону и доберётся ко мне, прежде чем действовать.
— Снизу четверо, — шепнул я.
— Убьём?
— Обойдём. Скорее всего вход защищает железная дверь, через которую пропустят только лишь по паролю или приглашению.
— Откуда знаешь?
— Потому что так оно всегда и есть, — ответил я. Мой ответ вряд ли удовлетворил Ушастую, однако она ничего не сказала.
Потому что логично, что вход будет укреплён прочной дверью. А прочная — железная. И чтобы знать, кто там стучится с другой стороны, обязательно будет окошко. Обычно я решал проблему просто: минировал дверь, а потом с тяжёлым щитом просто продавливал жалкие попытки обороняться, зачищая всё и вся, предварительно обрабатывая всё гранатами и светошумовыми.
Здесь придётся пойти другим путём.
— Так что делать будем?
— Займём позицию и ждём.
— Чего?
— Пока кто-нибудь не решит войти туда или выйти. Иначе тихо дверь не открыть.
Пришлось осторожно обойти двор по крышам и спуститься в один из домов. Здесь, немного порыскав, мы осторожно влезли в квартиру на первом, чьи окна выходили прямо на двор. Небольшая грязненькая квартирка с низенькими потолками и небольшой площадью. В одной из комнат посапывали муж и жена, у которой из-под ночнушки вывалилась одна из грудей.
Проблем особых не возникло — немного жидкости, которой усыпил Суцьиси и Исси, на тряпку, после чего на лицо хозяевам, которые так и не проснулись. Ушастая смотрела на всё это с неодобрением.
— Смотрю, нравится усыплять людей, — буркнула Ушастая.
— А ты завидуешь? — хмыкнул я, покосившись на неё.
— Ещё чего. А вдруг усыпишь и изнасилуешь меня…
— Да нет, не будет такого.
— Да как же.
— Клянусь, на тебя не встанет.
— Да-да, ко… чего?! — не сразу смысл слов дошёл до Ушастой. — Эй, это обидно! — сказала она мне вслед, когда я вышел из спальни.
— А ты думала, что я тебя прямо хочу? — усмехнулся я.
Окно выходило идеально. Дверь, как я и говорил, действительно была железной и с небольшим окошком. Что касается охраны, четверо лоботрясов общались между собой, встав в кружок, не удосужившись даже снять с плеча ружья — сразу виден профессионализм.
Чтобы быть готовым открыть огонь, я осторожно открыл защёлки на окнах, чтобы можно было сразу их распахнуть. И всё это время меня доставала Ушастая.
— Это значит, что я уродина! — возмутилась она с обидой в голосе.
— Нет, это значит, что ты не в моём вкусе.
— Почему?!
— А ты хочешь, чтобы я в тебя втюрился, я не пойму? — ответил я, поглядывая в окно.
— Ты! Да вообще… да как ты вообще. Знаешь, что?!
— Слушай, я не пойму, — посмотрел я на неё. — Зачем ты вообще подняла этот разговор, если тебя это так задевает?
— Да я… да ты сам!
— Нет, ты начала его. Ещё раз, Сианс. Ты хороший боец, и поэтому я доверил тебе пойти на миссию со мной. Я уважаю тебя как солдата, поэтому стараюсь проявлять уважение. Даже не пинаю тебя. А ты всё равно докапываешься. Зачем?
Она возмущённо открыла рот, чтобы выдать мне самую настоящую тираду по поводу того, как же я её не ценю, однако не выдавила и звука. Сказать-то было нечего. Она пыталась что-то выдавить, я видел, как бегают её глаза, как она начинает говорить и запинается, потому что любое оправдание выглядит глупо.
— Я не докапываюсь!
— Ну а что делаешь?
— Я… я протестую!
— Против чего это?
— Против… против угнетения! — с жаром воскликнула она, на ходу придумывая оправдания.
— Да кто тебя угнетает?