А тут друг за другом, где несколько противников, там револьвер в ход, после чего перестрелки, где револьвер против однозарядного ружья имел большое преимущество.
— Смотрю, ты повеселился, — оскалился Диор. Он меня раздражал настолько, что я был готов его застрелить. Нихрена не делает, зато говорит много.
— Иди к чёрту, — фыркнул я, после протянул револьвер. — Держи на всякий случай. Мы с эльфийкой сейчас пройдёмся по кораблю и сбросим все трупы за борт, пока они вдруг не ожили.
— А они оживут? — скептически посмотрел он на меня.
— Не знаю и проверять не хочу. Если что — стреляй, мы придём на помощь.
Я действительно не знал, оживут они или нет. Но на всякий случай мы их всех выбросили за борт. К тому моменту судно уже успело подняться на высоту, где стало заметно светлее и не так тяжело дышать, однако из туманов мы до сих пор не выбрались. Да и не собирались: где-то плавало ещё одно судно, и встречаться с ним было нежелательно.
Дежурство мы разбили таким образом, чтобы всегда бодрствовало как минимум двое человек. Пока мы были в туманах, оставлять одного было слишком опасно, так как неровен час, как что-то выскочит и утащит тебя за борт. Да, с теми щупальцами так вышло, потому что мы слишком низко спустились, но никто не говорил, что здесь по воздуху не летает нечто похожее.
В этом я убедился, когда дежурил с Ушастой. Нам на фальшборт села какая-то птица с мордой, похожей чем-то на человеческую, огромными острыми клыками, торчащими из-под губ, и недружелюбными когтями. Бросив на нас недовольный взгляд, она заорала, как ворона, только громче и пронзительнее. Орала до тех пор, пока я не всадил в неё пулю, отправив в туманы.
Где-то там, внизу, я услышал целый хор таких голосов и немного поёжился, представив, как они на нас нападают.
Ушастая Котлета сидела рядом на ступеньках, грустно повесив уши и смотря куда-то в пол.
— Я не спросила тебя ни разу о тех нападавших, — ни с того, ни с сего сказала Ушастая, нарушив тишину недовольным голосом, будто я её обидел. — Кто они были?
Между вариантом пнуть её и ответить я всё же выбрал вариант ответить.
— Другие.
— Очень понятно объяснил, — буркнула она. — Не боишься, что придут ещё раз?
— Не боюсь.
— Почему?
— Потому что они и так придут, — ответил я. — Иначе бы убили прямо там. И не спасли бы меня ни ваши стены, ни ваша охрана.
— Зачем ты им нужен?
— Не знаю. В любом случае, не о них нам надо сейчас беспокоиться. У нас большая земля впереди, вот там уж точно будет весело.
— Ага, будто может быть что-то страшнее того, что утащило то судно. Ты бросил там своих людей, — немного обвинительно сказала Ушастая, с укоризною посмотрев на меня.
— Я спасал тех, кого мог спасти.
— А те…
— А чего вдруг ты заволновалась, Ушастая? Тебя не остановило это от того, чтобы забить мне кол в грудь, предварительно нашпиговав стрелами, а тут прямо проснулся гуманизм и сострадание к человеческим отродьям.
— Ну своих-то я хранила и защищала.
— И я храню и защищаю. Иначе бы ты уже была за бортом или тебя бы насиловало больше сотни грязных мужиков.
— Я бы убила себя! — возмутилась Ушастая.
— Ага, если бы тебе дали время это сделать, — кивнул я. — Я спасал тех, кого мог спасти и кто был важен.
— Ага! Значит, я важна для тебя! — подскочила она, тыкнув в меня пальцем. — А ведёшь себя со мной как с мусором!
— Нет, важен Диор, а ты так, рядом оказалась, — ответил я.
— Говнюк, — буркнула она, садясь обратно.
— Я не пойму, тебе нравится получать пиздюлей, Ушастая? Вот прямо как ни взгляну, ты так и просишь, чтобы я ударил тебя, и это немного настораживает.
— Да пошёл бы ты…
— Сейчас точно ударю.
Она что-то проворчала, вновь опустив уши.
— Вообще, ты не можешь вести себя нормально, Ушастая? Спокойно делать что скажут, не нарываться, нормально реагировать? К тебе бы и отношение было другое.
— Ага, конечно…
— Вот именно поэтому я и не хочу тебя держать рядом. Не знаешь, какую тупость выкинешь в следующее мгновение. Сделаешь как скажут или же наоборот, решишь заняться отсебятиной и начнёшь творить то, что считаешь нужным.
Опять ворчит недовольная.
— Ты хоть член изо рта вытащи и ответь нормально, когда с тобой разговаривают, — повысил я немного голос. — Тебя не учили субординации?
— Я нормально отвечаю, — буркнула она.
— Громче ответь.
— Я нормально отвечаю, — уже нормальным голосом ответила она.
— Нормально она отвечает… Что уши повесила? Чем опять недовольна твоя задница?