Сколько она потеряла за это время? Литр, два, все три? Хотя будь три, Арамза уже бы сдохла. Значит, полтора-два точно есть, и это слишком много для её тела. С такой раной её надо, конечно, к хирургу или к лекарю, если брать этот мир. Если сорваться прямо сейчас в путь, она может быть и дотянет до поместья, ведь тут расстояния всего ничего, но не когда там стреляют.
— Сосуд задели, — заметил Росси.
— Вижу.
— Заткнуть? — предложил тот.
— Навряд ли, — покачал я головой. Бинтов нет, да и неизвестно, можно ли заткнуть такую дыру или нет.
Глядя на нас, Арамза бросила взгляд на свой живот.
— Я всё, да? — хмыкнула она, хотя в её наигранной весёлости отчётливо слышались слёзы. Да и сама она выглядела совсем не очень.
— Пока ещё нет, но тебе надо будет потерпеть. Очень потерпеть и не кричать, понимаешь?
По идее, сейчас её надо было на операционный стол класть. Обрабатывать, вскрывать рану, искать сосуд, штопать его или хотя бы пережать, чтобы остановить кровопотерю, вытаскивать пулю, очищать, дренировать и так далее…
Но только времени у нас не было, как не было и операционного стола. Девчонка просто сдохнет, если сейчас ничего не сделать. Была бы конечность, я бы просто жгут накинул, но тут живот… Можно попытаться вскрыть брюхо и найти сосуд, после чего тупо ниткой завязать на время. Но тоже не факт, что у меня получится — я убийца, а не хирург.
Поэтому я достал нож и создал в руке маленький шарик энергии. Самый маленький, который только мог.
— Всё, терпи.
— Уж потерплю, — кивнула она, сжав зубы и зажмурившись.
Прижигать рану было очень хреновой идеей. Где-то в мирах этот способ, конечно, применяли за неимением лучшего варианта, но минусов было от этого гораздо больше. Это и внутренние ожоги, и загрязнение, и заражение, и воспаление, и вообще ухудшение состояния пациента. Ты спасёшь его сейчас, но потом он, скорее всего, всё равно умрёт.
Но это был и очень верный способ остановить кровотечение там, куда жгут не наложишь и тампон нормальный не засунешь. И сейчас, когда до поместья было рукой подать, другого выхода остановить кровь не оставалось, а нам надо было просто выиграть ей буквально ещё немного времени. Иного способа спасти Арамзу я просто не видел.
Выживет — хорошо. Не выживет — я сделал всё, что мог.
Поэтому без каких-либо сомнений я сначала быстро резанул по коже, после чего развёл края пальцами, чтобы расширить пулевую рану, после чего, максимально концентрируясь, опустил шарик прямо в рану, вглубь, слыша, как зашипела кровь и плоть. Сейчас главное было случайно его не отпустить.
Арамза замычала, завизжала с плотно сжатыми губами, выпучив глаза, из которых хлынули слёзы. Она стала ещё бледнее, чем была, и на её лице напряглись все мышцы. Её когти вцепились в мою руку. Даже Росси пришлось её придержать, так как она буквально выгибалась дугой. Но терпела и не кричала, пока я не отнял магию от неё.
Кажется, она ещё сильнее побледнела, однако теперь кровь из раны не шла, что есть плюс. Может и выживет.
— Жить будешь. Пока, — негромко сказал я.
Арамза тяжело дышала и ответила не сразу.
— Уже на этом спасибо, — пробормотала она. — Второй раз спасаешь… спасаете, господин.
— Ага. Ладно, лежи здесь и не умирай, мы расчистим обстановку.
— Разведаете? — переспросила она.
— Нет, именно расчистим, — отозвался я, после чего сбросил с себя куртку и накрыл её. Росси же стащил со своих плеч что-то типа толстого пончо, которым обернул девушку, после чего мы оба ушли в белую мглу, оставив её за спиной.
Время для нападения было подобранно идеально. Снег, метель, ничего не видно, до города не достучаться. Ситуация повторяла ту, где напали на Рагдайзеров, когда я гостил у них. Несколько часов для операции вполне хватит, а из-за хреновой погоды поместье будет буквально отрезано от остального мира. Даже пока подъедет стража города, пройдёт вечность.
Но сейчас у меня не было контузии, в глазах не двоилось, и рука не ходила ходуном. И я не чувствовал никаких вспышек страха, когда внеочередная пуля пролетала над головой — такое было привычным делом. Рядом шёл Росси, который тоже был закалённым в переделках.
А значит, и шансов у них значительно меньше, чем у тех, кто преследовал меня и Ушастую в прошлый раз.