И сейчас, раз здесь никого нет, они около поместья, в то время как остальные силы, прикрывающие тыл, защищали дорогу, по которой и должно было бы приехать подкрепление, по идее.
Первых противников мы заметили на опушке перед поместьем в том месте, где до него от леса было рукой подать. Они растянулись вдоль всего края леса, спрятавшись между деревьев, вглядываясь и иногда постреливая по дому. Остальная часть, судя по выстрелам, была уже под самими стенами поместья и пыталась взять его штурмом.
Надорвутся.
— Ну что? — тихо спросил я.
— Один потянешь?
— Без проблем.
— Отлично, тогда на тебе эти дегенераты, на мне те, что с того края стреляют. Перебьём и отходим к забору, где перелезли.
— Принял.
— Тогда выдвигаемся.
Пригнувшись, он бегом ушёл дальше через лес, скрывшись за бураном. Я же пошёл к первой небольшой группе с ножом наготове, на всякий случай держа револьвер.
— Как думаешь, смогут? — донёсся до меня голос одного из наёмников.
— Нет.
— Но кто-то смог пробиться, разве нет? — спросил третий.
— Да, но там столько солдат, что их почти сразу выбили. Ещё и подойти проблема, так как они простреливают сверху все подходы.
— Они разве что постреляли случайных служанок, что попались, — добавил третий.
Служанок?
Я аж остановился на секунду. Почему-то у меня перед глазами сразу мелькнули лица мелких озорных девчонок, похожих на воробьёв, которые своими проделками и поведением вызывали снисходительную улыбку, будто напоминая, что есть и обратная сторона мира.
А вы, ублюдки, их, говорите, постреляли?..
— Это, говорят, ещё младшего нет в поместье. Он, мол, хороший боец типа и тут вообще продыху никому бы не дал, если бы был там.
— Но… если он не в поместье, тогда где?
— Он уже здесь, — прохрипел я.
Есть вещи, на которые я не обращаю внимания, но бывает и то, за что я готов просто сожрать. Словно триггер, который срабатывал и прямо кричал в голове — убей их всех. И кто я такой, чтобы отказывать собственным инстинктам.
Не надо было вам трогать этих пигалиц, потому что за это я потрогаю вас.
***
Расстановка сил изменилась так же быстро, как начали греметь выстрелы уже по эту сторону баррикад.
— Кто это?!
— Где стреляют?!
— Вон они! Вон там!
— Слева!
— Осторожно, они обходят!
Вот они сидели вдоль опушки леса, наблюдая за белой мглой, держали лесок перед поместьем, иногда перестреливаясь с обороняющимися и готовясь к новому штурму, к попытке номер три, а вот стреляют уже в них и со спины.
Никто не мог сказать даже, когда враг оказался в их рядах, но один-единственный выстрел заставил их всех обернуться на источник… И тут же на всех обрушился какой-то беспощадный шквал огня.
Наёмники резко оборачивались, в общей неразберихе стараясь разглядеть противника, стреляя вслепую, но их одного за другим убирали меткими выстрелами, словно мишени в тире.
Кто-то крикнул:
— Сзади!
… и один из наёмников только и успел, что обернуться, прежде чем ему в глаз вошёл нож по самую рукоять, а он сам стал чем-то вроде щита, о которого ударились пули. Стоило им разрядиться, как тень уже была рядом, уже прямо перед ними, выскочив из ниоткуда. Кто-то перезаряжался, кто-то уже хватался за меч, но противник был уже между ними. Махнул рукой, вскрывая горло одному, перебросил через себя другого, выстрел, и ещё один лёг.
Какой-то наёмник успел перезарядиться и вскинуть оружие прямо в лицо незнакомцу… но даже и сообразить не успел, когда что-то ударило его по ружью, и за какое-то неуловимое мгновение его собственный ствол смотрел уже ему в лицо.
Выстрел… и ещё один пал в штурме.
Наёмники видели противника, но тот то появлялся среди деревьев, то исчезал, и вновь появлялся и исчезал. Может они бы его и подстрелили, но каждая пуля ублюдка сразу забирала одного из них.
С двух сторон они попытались взять его в клещи…
Но кончилось тем, что встретились лицом к лицу друг с другом.
— Где, блять, он?! Он же здесь был! — рявкнул один из командиров группы.
И ответ пришёл сверху.
Прямо им на голову.
И вот противник уже среди них.
Взмах, удар, и уже сразу двое падают, кто-то вскидывает ружьё, но ствол ударяют, и пуля уходит в товарища. Другой и выстрелить не успевает, когда как-то оказывается прямо в снегу без ружья. Другой получает пулю прямо в упор.
Кто-то пытается ударить, кто-то кричит от боли, и пахнет палёным мясом. Они набрасываются кучей с мечами, но их буквально сбивают с ног. Один насаживает своего же, другой вообще теряет меч, а один и вовсе напоролся на собственный клинок. Кто-то получает носком ботинка в лицо, а кто-то и с локтя, пытаясь ударить ублюдка. Удары, взмахи, один спотыкается, другой получает ножом по горлу. Третий врезается в своего. Один стоит в стороне, целясь, но в него, словно копьё, прилетает меч, пробивая шею.