— Разбойники, — сказала она, когда мы разведывали местность. — Они иногда орудуют здесь.
Честно говоря, разбойники звучало как-то безобидно. Уёбки, отморозки, ублюдки, моральные уроды — вот это хорошее определение, а разбойники как-то несерьёзно.
— Типа какого-то племени?
— Племени? Не-е-е… нет-нет, никакого племени. Просто те, кто не нашёл работы и решил, что лучше так, чем никак.
— То есть они благородные разбойники, — подытожил я.
— Ну… не совсем. Могут и пулю подарить, если очень захочется или если вынудишь.
— А где начинается и заканчивается «очень захочется» и «вынудишь»?
— Не знаю, — рассмеялась она, будто это было забавно. — Но где-то граница между ними есть.
Так что причины осторожничать у нас были.
Под вечер нас ждало мясо. Приготовив угли, когда ещё было светло и костёр так сильно не выделялся, с наступлением сумерек просто уселись и как-то молча поели. А на следующий день начали собираться, словно пытались как можно быстрее двинуться в путь.
Арамза подловила меня, когда я поднялся выше, слегка перевалив через холм, за которым встали на привал, чтобы окинуть округу взглядом.
Отсюда был прекрасно виден тот шахтёрский городок, словно маленькое нагромождение камней вдалеке. Небольшой. Выглядел он, как хаотичное нагромождение деревянных домов, которые создавали собой лабиринт. С одной стороны это минус, с другой стороны это плюс. Всё зависело, с какой стороны подходить к этой проблеме. Но сейчас я старался как можно точнее запомнить общее строение небольшого городка, ориентируясь по отличительным знакам, как ратуша или водонапорная башня.
Где-то в половине колеса от него располагались шахты. По крайней мере именно такое впечатление создавали высокие тонкие башенки и небольшие сараи, что сгрудились вместе.
Я даже успел в бинокль посмотреть, прежде весь обзор мне заслонило что-то чёрное.
Недовольно опустил биноклю и увидел, что прямо передо мной стоит эта Арамза-за блин и смотрит в бинокль.
Подавив жгучее желание отвесить ей пинка, я спрятал бинокль.
— Будет жарко, — заметил я.
— Мину…
— Я не про температуру, — она обернулась ко мне, и я кивнул в сторону городка. — Десять стражи и где-то в два раза больше других.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросила она меня, вновь приложившись к биноклю.
— Оттуда. Посчитал.
— Посчитал… хм… ну может быть… может быть…
— Идём, надо двигаться.
— Да. Кстати, вопрос, Тэйлон… тебя же Тэйлон зовут, верно?
Я обернулся. Девушка смотрела на меня своими чёрными хищными глазами, где даже зрачка толком не было видно. Честно говоря, в этот момент я думал, что она произнесёт что-то типа «я пришла мстить» и так далее, но вместо этого прозвучал вопрос.
— Как ты думаешь, твой брат примет меня на работу?
На… работу?
— Не надо тут строить удивлённое лицо, — недовольно сказала Арамза. — Даже камушку понятно, кто вы. Вернее, стало понятно после произошедшего на тех рудниках. А я умею слушать и видеть. Так что, у меня есть шансы?
— Зачем тебе это? — нахмурился я.
— Зачем? Оглянись вокруг, — раскинула она руки. — Это пустошь! Каменная не нужная никому пустошь, где только четыре доступных работы: скотоводство, рудники, торговля и шлюховство. Рано или поздно я стану как эта самая земля, — пнула она её ногой, подняв облачко желтоватой пыли. — Сухой, старой и никому не нужной.
— А у нас ты можешь стать мёртвой и никому не нужной.
— Зато поживу как человек.
— Ты не понимаешь, во что встреваешь. Ты уже живёшь как человек, — ответил я и огляделся. — Взяла лошадь и уехала отсюда. Забыла как страшный сон. У тебя есть лук, есть ружьё и есть навыки. Земля большая. Есть куда податься.
А плато действительно было большим. Не прямо чтобы сильно, но было где разгуляться, и ещё хрен знает сколько мест останется.
Я знал, чего хотят люди, видел это отчётливо, этот блеск в глазах, желание обрести даже не власть — богатство. Таким, как она, власть и не особо нужна сейчас, это приходит со временем. Они хотят богатств: дома, красивых одежд, не стирать в кровь ладони, не горбиться в поле и не таскать на собственном горбу тяжести. Они видят, как аристократы ходят и ничего не делают, кроме балов, и хотят так же.
Многие воспринимают аристократию (её искажённую форму) как общество, где обитают хитрые сучки и высокомерные ублюдки. Но аристократия как мафия — раз ввязался, и потом шансов выйти уже почти не будет. Ты станешь зависимым, станешь прислужником тех, кто над тобой, и делать будешь то, что тебе скажут. Да, аристократы, многие из них не сильно утруждают себя трудом, живя за счёт родового дела, которое у них из поколения в поколение передаётся. Но они и не свободны.