Мы жили, проживали свои месяцы, продолжая строить королевство и наблюдать, как оно растёт. Я стал привыкать и многие вещи стали для меня рутиной. Я становился таким же, как все, пусть некоторые вещи уже никогда не оставят меня. А моё путешествие в ад и обратно… да и моя работа на божество становились просто историей, страшной историей, которая навсегда останется со мной, как напоминание, чего стоил этот мир. Страшным сном, из-за которого я вскакивал, иногда с вскриком будя то Ламель, то Исси.
Моё время только начиналось.
И потом настал момент, когда пришёл черед сделать ещё одну вещь, отдать должок тому, кто практически спас мне жизнь.
— Отпускаете? — прищурилась Ушастая.
— С Гензерией…
— С Её Королевским Величеством Эльзенвелиассой, — тут же ядовито вставила она, но я не обратил на это никакого внимания.
— …обо всём договорились. Ты можешь вернуться и… всё будет так, как ты хотела.
— А как я хотела? — выпятила она грудь мне навстречу.
— То, что ты заслужила своей верной службой, — пояснил я. — И то, что ты спасла мне жизнь.
— Я… эм… — то, что она спасла мне жизнь, стало для неё неожиданностью. — Ну… Ну да. Да! Я спасла вашу жизнь! Именно!
Но я прямо видел её тихий детский вопрос в глазах: «А чем?». Это вызвало у меня лишь улыбку. Столько лет, но дурная…
— Что-то смешное? — недовольно спросила она.
— Нет, просто… просто я рад, что познакомился с тобой, — ответил я, пожав плечами. — Знаешь, один человек говорил мне, что жизнь строится на мелочах. Наверное, ты была едва ли не ключевой…
— Мелочью? — фыркнула она.
— Деталью, — закончил я с усмешкой. — И теперь ты свободна, Сианс. Ты сделала то, что должна была, и можешь вернуться домой.
— А вы?
— А что я? — усмехнулся я. — Теперь у меня своя жизнь. Свои цели и стремления.
И я уже начал отпускать свою жизнь. По крайней мере, пытался.
Она недоверчиво пригляделась ко мне.
— В вас словно жизнь вдохнули, господин.
— Можно просто Тэйлон, Сианс.
— Тэйлон, — повторила она и… и к моему удивлению улыбнулась, в одно мгновение изменив себя до неузнаваемости. — Я прощаю твою дерзость, человек.
— Вот же… — я попытался дать ей щелбана, но та увернулась.
— Не так-то быстро, Тэйлон, — хмыкнула она высокомерно. — Значит я действительно могу вернуться?
— И получить все преференции, которые полагаются тебе за твой вклад в общее дело. Клянусь.
— Мои преференции… — протянула она. — Хочу, кстати, сказать, что вы были не так уж и плохи для моего господина.
— А ты была отличной боевой подругой.
— Я знаю, — и вновь улыбка на миллион.
Я отпускал всё, что держал при себе и всех, кого держал при себе, будь то Сианс или Арамза, которой дали возможность идти своим путём и подниматься к той цели, которую она хотела. Это их жизнь, их право строить своё будущее, как строил его я. И Сианс…
— Ну что ж… — протянула она и хлопнула меня по плечу. — Ну ещё свидимся не раз, учитывая твой статус и то, что мне, скорее всего придётся ещё не раз заглянуть во дворец.
— Да, Сианс, нам будет, что вспомнить…
Нам будет, что вспомнить… всех, кого мы так или иначе потеряли. Я бросил взгляд на заходящее солнце, которое точно так же встанет и завтра.
Это был мой план, и я улыбаюсь себе прошлому, что пошёл на всё это ради одной простой, но в тоже время важной вещи — жизни. Потому что теперь я мог полностью оценить, насколько она дорога.
Теперь я действительно живу.
Девушка сидела на лугу, переворачивая страницу за страницей и зачитывая сказку из большой красной книги четырём детям, который или сидели, или лежали рядом с ней.
Ветер гулял по холму, где они были, играясь с травой, создавая волны, что бежали по нему в стороны. На небе было ясно, и ничего не предвещало непогоды. Отсюда открывался прекрасный вид на равнины и небольшой городок под холмом, который уже почти принадлежал девушке…
Но её сейчас это не волновало. Её волновала сказка, которую она читала своим детям. Её волновало то, что у её младшей дочери выпал зуб, а старшая уже пытается строить глазки мальчикам. Её волновал неугомонный младший сын, что тащил всё в рот, и старший, который хотел стать солдатом — не его это, она была в это уверена.
В кои то веки девушка могла волноваться о простых вещах.