— Всего Вам хорошего, приятного чтения, возвращайте книги вовремя.
Сплюнув, Йегер сжал губы, выдохнув злобно через нос. Гребаная городская жизнь. Чертов Аккерман. И где его только нелегкая носит?
Заведя коня в стойло возле участка шерифа, Эрен прихватил потрепанную сумку с книгами. Лунный свет проходился по чуть подмерзшей земле, задевая острые льдины, трещавшие под тяжелой поступью Йегера. Проникнуть в дом Микасы не составило совершенно никакого труда. Из-за этого Эрен нахмурился, пообещав себе поковыряться с их дверью, чтобы исключить свободное проникновение.
В какой-то степени он начал ощущать ответственность за нее, и это странным чувством билось на подкорке, вынуждая испытывать за Микасу волнение в свое отсутствие. Его не было сутки, но о каждом ее шаге ему докладывали. Зачем? Йегер пока старался не думать об этом.
Камин уже привычно встретил теплом, и Эрен опустился перед ним на пол, раскладывая сразу книги, приступая к чтению. Он шевелил губами, проговаривая каждое слово, хмурясь. Проверять дома ли Аккерман он не стал, решив, что в любом случае она рано или поздно покажется. Было бы забавно увидеть ее вновь в ночнушке. Ухмыльнувшись, Йегер мотнул головой и провел ладонью по лицу, возвращаясь к чтению.
— Что ты принес? — прошептала Аккерман, сонно потирая покрасневшие от слез глаза. Она немного одернула плотное хлопковое ночное платье и спустилась вниз, садясь в одно из кресел у камина. Раньше она не смела бы в него сесть, это было место ее матери, но теперь… Теперь больше некому. Ее волнистые черные волосы были растрепаны из-за продолжительного сна, но, на удивление, под глазами проступила синева. Словно она совсем и не отдыхала. А голос потерял былую силу, превратившись в слабый полушепот. — Интересные книжки.
Йегер встрепенулся, отводя книгу дальше от лица, мгновенно закрывая, словно был пойман за чем-то неугодным.
— Да так. Ерунда. Старые книги. Сказки, легенды, прочие вымыслы. А еще, вдруг не ела — заглянул вот. Не знаю, вроде свежие.
Он кивнул на несколько пышных булок, лежавших на столе, и, пробежавшись изучающим взглядом по телу Микасы, все же вернулся к чтению.
— Мне не хочется. — Микаса всмотрелась в окно, словно почувствовав на себе взгляд. В какой-то момент она даже увидела силуэт, стоящий рядом с конюшней. Она быстро подошла к окну и закрыла его на щеколду. Силуэт пропал, но она продолжала смотреть, словно загипнотизированная кромешной темнотой. — Это все так бесполезно.
— Ну, извини. Сидеть просто так и ждать, пока сожрут кого из моих ребят, меня или… тебя. — Он откашлялся и шмыгнул носом. — В общем, не собираюсь.
Быстро поднявшись, Йегер задернул окно и всучил в руку Микасы булку.
— Ешь. Или сам затолкаю тебе в рот. Ты, конечно, всегда привлекательна, но вот эта твоя версия — не лучшая. И вообще, им нужно сносить башку или сжигать. Взрыв — отличный вариант будет, как я и говорил.
— Да не лезет в меня! — Она взвыла, оставляя булку на подоконнике, и вернулась в кресло, прихватив с собой одну книгу. — Как вежливо с твоей стороны указывать на мое внешнее состояние. Уж прости, мою мать съели. Я не могу по щелчку пальцев снова стать красивой.
— Ты слышишь только то, что хочешь. — Йегер нахмурился, бросив взгляд на Микасу с некой виной, но тут же отвернулся, возвращаясь к книгам. — Сегодня я у тебя останусь.
— Отлично. Можешь спать на полу, как и желал до этого, — пробурчала она, всматриваясь в рисунок ужасного монстра, поедающего человека. Вздрогнув, она откинула книгу прочь на пол, отворачиваясь.
— Да пожалуйста. Хоть на пороге. Все удобнее, чем на сене в шатком сарае, что домом не назвать. — Йегер огрызнулся, но, протяжно выдохнув, поднялся и подошел к Аккерман. — Я понимаю, что на тебя свалилось. И это херово. Хочешь срываться на мне — срывайся. Но люди умирают, Микаса. Я свыкся с этим уже давно. Наверное, я видел достаточно, чтобы разучиться реагировать должным образом. Но мне жаль, что все так случилось с тобой. Как и жаль, что если сейчас продолжить киснуть, отказываться от еды и все такое прочее, то следующим может быть кто угодно. Сейчас нет смертей. Я не знаю, с чем это связано, но и это мне не нравится. Поэтому я просто пользуюсь возникшим временем. Хотя могу сейчас уехать выяснять причину в соседние деревни, фермы вместе с моими людьми. Хочешь, я сделаю именно так? И не придется тогда смотреть на все эти картинки, не придется видеть меня в своем доме. Выбирай, Микаса Аккерман, сдаться или бороться.
— Ах, как сладко ты задвигаешь. Аж жить захотелось. — Микаса улыбнулась, наивно хлопая ресницами. — Шутка. Не хочу я срываться, ясно? Все в порядке, пялься в свои книжки. Можешь лечь на любую свободную кровать.
Микаса поднялась наверх, снова ложась спать.
— Чертова Аккерман, — прошипел Йегер, отбрасывая книгу. — Папаша бесит, она бесит. Семейное.
Про себя же Эрен глумливо отметил, что из всех их сейчас ему больше всего по душе ее мать, которую он даже и не знал, а теперь и не узнает. Зато проблем от нее не было. Одернув себя за такие мысли, Йегер взял книги, поднимаясь на этаж, но остановился перед дверью в спальню Микасы. Взъерошив волосы, он стянул с себя плотную куртку, оставаясь в свободной рубахе, и опустился на пол, возвращаясь к чтению. Спать он не собирался — времени, скорее всего, оставалось не так уж и много, а вот дел… Но так он хотя бы смог быстро отреагировать на какие-либо происшествия. Когда от бессонных ночей и вчитывания в раздражающе заумный текст глаза начали закрываться по собственной инициативе, Эрен начал погружаться в сон, так и оставшись сидеть на полу. Но ровно до момента, пока сквозь пелену не донесся крик Аккерман, требовавший не трогать, отпустить. Йегер не стал разбираться, ворвавшись в ее спальню, но, быстро обойдя комнату, выглянув в окно, так ничего и не заметил. Микаса все также спала на своей кровати, но периодически вздрагивала и вновь расслаблялась. Видимо, сны ей снились не лучшие.
Поразмыслив, он вновь проверил окна, взял с собой книгу, подпер дверь стулом и, скинув сапоги, стянул рубаху, ложась рядом. Стоило притянуть Аккерман к себе, как она успокоилась, прижимаясь сильнее. Только вот Эрен зря решил, что у него получится за это время прочесть хоть что-нибудь или поспать. Крики сквозь сон продолжались до самого утра, и всякий раз ему приходилось обнимать Микасу, что-то нашептывать и гладить по голове, чтобы успокоить.
Когда солнце тонкими лучами начало пробиваться через плотные шторы, Йегер сам не заметил, как сознание мирно позволило ему отключиться от всего происходящего, погрузив в сон.
Проснувшись от сильной головной боли Микаса поняла, что не может двигаться. Тяжелое мужское тело буквально придавило ее к кровати, не давая и шанса на освобождение. Она вдруг задумалась: в какой момент жизни спать с посторонним мужчиной в одной кровати стало чем-то нормальным? Так ведь было даже спокойнее. Хотя, в этот момент она должна была делить кровать с кем-то другим… Отец точно будет недоволен, когда приедет.
Еле как вытянув руку, Микаса взглянула на книгу, лежащую рядом с плечом Эрена. Делать больше нечего, ей никак не освободиться, пока он сам не встанет. На удивление, читать стало намного легче. Видимо, на нее так действовали рисунки. Но это тихое сопение ей в шею и его рука, которая каким-то образом оказалась под ночнушкой, и периодически сжимала талию, сбивали с мысли, из-за чего дело продвигалось медленно.
— Может, ты уже проснешься? — Микаса отложила книгу, чуть сжимая его плечо. — Неприлично вот так лежать с едва знакомой девушкой.
— Ты — Микаса Аккерман. Я — Эрен Йегер. Уже знакомились. Этого достаточно. — Он проворчал что-то еще недовольно и уткнулся сильнее в ее шею, глубоко вдыхая, а после шумно и продолжительно выдыхая, двигаясь ближе. — Спи и не кричи, тебя никто не тронет.
Тем уставшим голосом, которым это было сказано, напугать и убедить получилось бы разве что котенка. И то, не факт, что зашипел бы в ответ.
— Я не могу контролировать сны. — Она закатила глаза, пытаясь выбраться из его хватки. — Пожалуйста, отпусти меня. Иначе я умру от недержания, знаешь, картина не слишком красивая. Сделаю все, что хочешь, только отпусти.