Уловив момент, когда Эрвин прогуливался по территории поместья, Йегер сорвался с места и подлетел к нему, перекрывая дорогу.
— Ты отказываешь мне в элементарном разговоре, отец, — вновь выдавилось лишь сквозь зубы. — Я хочу знать причину. В чем я виноват? Или чем лучше те, кто может постоянно разговаривать с тобой в любой момент? Даже новорожденные и то имеют больше привилегий, чем я. Это несправедливо.
— Во-первых, Эрен, сбавь напор. Ты не с равным себе разговариваешь, умей выстраивать речь правильно. И умей держать в руках свои эмоции, которые совершенно никому здесь не интересны. — Смит даже не взглянул на Йегера, продолжая идти, заложив руки за спину, из-за чего пришлось следовать за ним, как послушной собачонке. Бесило. Раздражало. Но приходилось мириться. — Во-вторых, я четко дал тебе понять, что приму тебя ровно тогда, когда посчитаю нужным. Это может случиться завтра, через неделю или даже через несколько лет, но будет верным, потому что таково мое решение, и ты должен научиться принимать все безропотно.
Сжав ладони в кулаки, Эрен хотел ответить, но Смит покачал головой, давая понять, что это будет худшим его решением, которое точно возымеет последствия.
— Но, так и быть, я выслушаю один твой вопрос. Считай это моей благосклонностью за зачатки выдержки. Ты делаешь успехи. — Остановившись, Эрвин выпрямился, как всегда — гордый и уверенный. Таких Эрену раньше приходилось грабить, и они до последнего сохраняли лицо. Он знал этот типаж, который раздражал своей доведенной до предела правильностью.
— Я хочу тренироваться. Хочу обучаться, как и все остальные. Мне это нужно. — Йегер вскинул подбородок, говоря четко и не менее уверено.
— И какова причина такого желания? — Смит выгнул бровь, но, явно потеряв интерес, продолжил свою прогулку.
— Хочу приносить пользу, стать сильнее, — быстро среагировал Эрен, не сомневаясь ни на секунду. — Мне нужно знать, на что я способен.
— Возможно, что на многое. А возможно, что ни на что не годен. Такое бывает, сын мой, и не стоит переживать по этому поводу. Не всем даны какие-либо способности в жизни вампира, просто смирись и прими то, что у тебя уже есть.
— И что же? Золотых гор не вижу. — Огрызнувшись, Йегер был вынужден откашляться и извиниться под строгим взглядом Эрвина. И как только у него получалось все это? Как выходило так, что сейчас Эрен признавал кого-то выше, пусть и не по собственной воли? Это не походило на то, как влияло на него присутствие того же Освальда в первую встречу. Тогда все ощущалось иначе, словно медленно кто-то связывал его душу, снимал тревогу. Здесь же этой тревоги было предостаточно, и она никак не исчезала. Как бы ни храбрился Йегер, но подсознательно понимал, что с Эрвином Смитом не стоило сейчас вступать в конфликт.
— Ты еще молод, чтобы рассуждать на подобные темы, Эрен Йегер, поэтому я не могу ничем помочь тебе на данный момент. Обучись терпению. Вот мой тебе совет, как от отца сыну. — Ладонь Смита опустилась на плечо Эрена, но спокойнее не стало. Скорее — наоборот. Это не был страх, но принудительное подчинение, которое вызывало внутренний дискомфорт и отторжение. — И пусть я отец тебе не по крови — так сложились обстоятельства, — можешь всегда быть уверен, что отношусь я к тебе ничуть не хуже, чем к родным детям. Я желаю, чтобы ты взрослел и набирался опыта, а для этого нужно уметь слушать.
— Но я знаю, что способен обучиться чему-то новому, отец, ведь никогда не был никчемным дворовым псом. Я всегда…
— Знаю. Но то, что было в человеческой жизни — прах. Твоя жизнь завершилась в момент обращения. Теперь все иначе, и незачем вспоминать то никчемное и жалкое, что ты сейчас собирался озвучить. Возможно, придет и твое время, но сейчас тебе следует выполнять мои приказы, быть послушным, соблюдать установленные правила и стараться с каждым днем еще больше, сильнее. Тогда я обращу свое внимание и на тебя, чтобы заняться твоим обучением. Сейчас же наслаждайся существованием, читай литературу, изучай языки… Есть много занятий, которые способны сократить время ожидания. До этого ты и сам способен дойти, собственным умом. — Отстранившись, Эрвин кивнул, прощаясь. — На этом все. Проследуй на ужин или, если нет желания, отправляйся в свою комнату. Когда сочту нужным, вызову тебя, тогда и продолжим наш диалог. И, поверь, именно с этого места, на котором остановились. Память у вампиров, как ты знаешь, превосходная.
Замерев, Эрен смотрел в спину Смита, находясь в полнейшем непонимании. Он только что получил заверение о том, что и с ним поговорят, что и он будет тренироваться, но в тот же момент не стал ни на грамм ощущать себя лучше. Даже хуже. Его словно ломали, пытались слепить из него послушную игрушку, необходимую, как деталь, для какого-то плана. Хотелось броситься на Эрвина и вырвать из него всю информацию. Доказать, что он достоин внимания, достоин быть настоящим вампиром, а не домашним питомцем.
Только, даже если бы Эрен попытался сбежать, ничего бы не вышло. Это было ясно уже давно. Опять смиряться со своим положением. Опять выслушивать подколки от членов этой семьи, созданной Эрвином. Йегер хоть и не считал себя или Сашу хуже их всех, но вот другие… Чертова иерархия убивала. Даже при получении задания, при кормлении, при попытке выбить встречу хоть с кем-то, кто считался старше положением… Во всех случаях ему давали понять, что стоит смириться. Такова жизнь.
Если бы только Эрен не отправился в свою комнату… Если бы рискнул последовать за Смитом…
— Он опять пытается урвать для себя что-то? — Пиксис подошел к Эрвину, хмуро глядя в сторону окон поместья.
— Ничего, он, как я и говорил, чересчур молод и эмоционален, чтобы сопоставлять имеющиеся факты, а также начинать споры со мной. Пусть отсиживается и привыкает к послушанию, пока мне не потребуется что-либо от него. — Эрвин поправил и без того безупречно уложенные волосы, продолжая неспешную прогулку, но уже в компании.
— Глупо скрывать его происхождение. Эрен узнает, что, фактически, он — князь. И тогда ты столкнешься с гневом новорожденного. — Старый вампир перевел взгляд на Эрвина. — А также, ты когда-нибудь получишь по голове за удержание княгини испанской от полноценного вступления в титул. Александра умная вампирша, которая на столетия опережает свое развитие. Твое удержание двух этих детей — достаточно подрывает верность Фрицам.
— Я всегда могу оправдать это своим обоснованным решением, что готовлю его к этому титулу. Да и сам, как считаешь, разве не составит достаточно хлопот такой князь? Уверен, что ты сам понимаешь, друг мой, что Эрена нельзя подпускать к власти. — Смит всмотрелся вдаль, словно погружаясь в размышления. — Что касается Александры, то я вынужден скрывать от нее это по причине совершенно банальнейшей. Она чересчур способная, и ее силы пригодятся мне. В дальнейшем я раскрою ей все, преподнеся все так, что я избавил ее от смут и волнений при выборе регента для нее. Останется только усадить ее раньше, чем ей исполнится семьсот лет, и вот — очередной союзник.
— Ты опоздал. Регента для испанской княгини уже назначили. Амалия с радостью приняла эту ответственность. — Пиксис скептически хмыкнул. — При дворе всем плевать на твои отговорки. Факт — ты скрыл происхождение. Ты мешаешь его развитию. Имир Фриц ждет достойную замену Освальду, и что выходит по итогу? Да и, собственно, я не особо верю в истинную смерть Бассета. Если мои предположения правдивы, и он снова объявится — беги со всех ног куда подальше. Сам понимаешь, он хоть и младше тебя, но всегда был сильнее. И он не приемлет плохого отношения к роду Бассет. А Эрен — его сын. Да что уж тут говорить, он готов был разорвать тебя за Александру еще в самом начале. Ты играешь в опасную игру, Эрвин.
— Этому мальчишке не хватает смирения, не хватает мозгов. Из него не выйдет достойной замены, Пиксис. И Имир сама в этом убедится, когда увидит его. Я до сих удивлен, что такой умный вампир, как Освальд, оставил после себя столь необтесанного пацана, которого и учить даже нет смысла. Никаких талантов, способностей… Я только потрачу на него свое время. Пойми меня, Пиксис, мне нет никакой выгоды растить способного наследника рода Бассет. А вот послушного и преданного вампира, несущего в себе кровь древнего… Это уже совсем иной разговор. Он сломается, учитывая их взаимную привязанность с Александрой. Через одного воздействовать на другого — это же чудесный эксперимент по созданию новой линии вампиров, которые будут слушаться именно меня. Да и какое мне дело до мертвецов? Освальд не воскреснет, не рискнет идти против меня, заполучившего поддержку Адониса. Я не столь глуп, как некоторым кажется, а риск всегда можно просчитать. И в данной ситуации он оправдан, поверь мне.