— Микаса. — Только и сорвалось неестественным голосом, так отличным от его привычного.
========== Глава 12. Per mortis non lates* ==========
Комментарий к Глава 12. Per mortis non lates*
* Per mortis non lates - (лат.) от смерти не спрячешься
Имир: https://ibb.co/BGH5Cqf
Марселин: https://ibb.co/8mq7QQj
Серебро, болезненно тягуче текущее по венам, призванное ослабить его, казалось, не имело никакого влияния на его организм. Неимоверных усилий хватило лишь на то, чтобы выждать хотя бы несколько секунд, прежде чем ринуться вперед, не осознавая собственных поступков, действуя так, как твердило что-то внутри. Что-то древнее, непривычное, истинное.
— Стоп! — от неожиданности скомандовала она, наблюдая за тем, как он встал, словно вкопанный. Напугано глянув на вторую девушку, она отошла от князя, стирая с губ его кровь.
— Контролируйте своих подчиненных, иначе это сделаем мы, — сказала вторая, пока Микаса стояла, расслабившись, с закрытыми глазами, а Эрен, рыча, рвался из мертвой хватки Райнера.
— Я закончила, никаких скрытых нарушений. — Аккерман выпрямилась, нервно поглядывая в сторону Йегера, явно не понимая, как у нее вышло управлять им, не имея никакого контакта до. — Нам пора.
Адонис вышел, хмурясь и наблюдая за тем, что происходит. Он подошел к своим подопечным и улыбнулся Смиту.
— На этот раз ты молодец, все почистил на славу. Но следующий просчет будет финальным. Да и сестра хочет лично все слышать, ждет вас на аудиенцию через месяц. — Фриц накинул капюшон и скрылся в лесной чаще. Девушки поступили также, замешкавшись лишь на доли секунд, после чего исчезли.
Просчитайся Смит хоть на секунду… Хоть на немного опоздай с приказом… Но Райнер вцепился в Эрена настолько крепко, что у того ребра трещали, но он все равно пытался вырваться, стоило спасть помутнению. В какой-то момент Йегер умудрился отбросить от себя Брауна, и тогда только молниеносная реакция Эрвина спасла положение, и Эрен вновь оказался в стальной хватке новорожденного Райнера. В этот раз он сжимал настолько, что изо рта Эрена текла кровь, и даже Смит, казалось, был удивлен.
— Пустите! Пустите меня к ней! Вы не понимаете?! Она моя пара! Она моя! Вы не удержите! — Эрен хрипел, рычал, до последнего оказывая сопротивление, не понимая, почему ему не позволяют приблизиться к его Микасе. По его лицу размазалась сочившаяся кровь, а Райнер, казалось, в любой момент мог уступить ему в силе.
— Серебра ему вколите еще! Саша! Живо! — Резкий голос Смита рухнул на всех гранитом, оглушая. — И в подвал.
Саша тут же выполнила приказ, вкалывая серебристую жидкость в его шею.
— Прости, — виновато прошептала она, наблюдая за тем, как Эрен теряет сознание.
***
Каменный замок Бран — самое унылое место на всей планете. И самое отвратительное. Она сотни раз представляла, как его сравнивают с землей. Как сжигают или взрывают, не важно. Только бы уничтожить комнаты, в которых на протяжении ста лет она и ее сестры были невольны. И сейчас, чувствуя то, как яро в нее — до боли в животе — вбивался он, Микаса продолжала представлять, как медленно и мучительно будет убивать. С каким удовольствием оторвет ему голову, руки и ноги. Как он будет истекать кровью, хрипеть и стонать.
Любовник из Адониса ужасный. Он был груб и следил только за своими прихотями, не задумываясь о своих действиях. Он собственными руками убил несколько наложниц просто потому, что ему они перестали угождать.
Вот он переворачивает ее на живот, с силой сжимая ягодицы и продолжая грубые, резкие толчки. От неожиданности Аккерман ухватилась за узорную спинку шикарной кровати. Отчего-то у нее в памяти всплыло лицо того парня, что попытался приблизиться к ней. Она задумалась: «Интересно, если представить его вместо Адониса, станет ли приятнее?». Микаса часто грешила запретным, с тех пор, как их контроль ослабили достаточно. Представляла актеров, певцов, даже неизвестного мужчину, чей образ ярко отпечатался где-то внутри ее памяти. Она закусила губу, прикрывая глаза, словно абстрагируясь от происходящего.
Резко вдохнув, она подалась ему навстречу, начиная чувствовать хоть что-то кроме боли. Когда он закончил, она разочарованно выдохнула, чувствуя сильное отвращение к себе, которое умело было скрыто за учтивой улыбкой. За сто лет ей ясно дали понять, что связь с древним нужно воспринимать, как удачу. Никому не хотелось десятилетиями жить в камере за непослушание, как приходилось Ирине.
Аккуратно сев на край кровати, она тут же накинула на себя алый халат, и, откланявшись, вышла в коридор, едва ли не бегом возвращаясь в свою комнату. В нем был один единственный плюс — Адонис ненавидел чужое общество после секса.
Влетев в комнату, едва не сбив Марселин, которая как раз хотела выйти, Микаса плюхнулась на свою кровать, сразу же поджимая ноги к груди.
— Он снова захотел тебя? — Марселин обеспокоенно глянула на Мику, садясь рядом. — Он не трогал тебя сорок лет…
— Он сказал, что я должна помнить, кому принадлежу. — Аккерман всхлипнула. — Я думаю о том странном парне, Марси. Если он узнает об этом, то заберет у меня волю. Я не должна подать виду.
— А я говорила тебе, что нужно сбежать! — Марси обняла Микасу, поглаживая по голове. — При первой же возможности.
— Это безответственно. Мы сделаем только хуже остальным, учитывая, что обсидиан нам самим не снять.
— Можем попросить кого-нибудь! — Марселин отстранилась, поправляя свои темно-русые волосы. — Я больше не выдержу. Год, десяток лет или столетие… Я не знаю, сколько еще проживу. Я не хочу так. Пусть каждый думает сам за себя. Они, вон, успели даже полюбить его.
— Не говори так. Не бросай меня здесь одну. — Аккерман тут же сжала ее руку, от чего Марси только с сожалением глянула в ответ.
— Он зовет меня несколько раз в неделю на протяжении ста лет. Меня тошнит…
Микаса лишь глянула в окно на полную луну, освещающую прекрасные Карпаты. Что ей оставалось еще? Сказать подруге, что сможет принять ее самоубийство? Она ужасно боялась остаться одна. Слишком эгоистично.
И когда следующим днем ее на прогулку вызвала сама Имир, Микаса была не особо удивлена.
— Ты одна из лучших Санторин. — Имир улыбнулась, проводя руками по плечам Аккерман. Внешне Фриц выглядела лет на пятнадцать-семнадцать, но внутренне… Фриц обожала белые, словно летняя дымка или свежее молоко, платья, которые шлейфом струились за ней. Она была той, от которой взгляд было невозможно оторвать. Все это сильно контрастировало с чудовищной энергией, которой разило от нее. — Я горда и обеспокоена твоим поведением.
— Простите меня, Ваше Высочество. Я не хотела огорчать Вас. — Микаса тут же уткнулась взглядом в пол.
— Твои неудачи на недавних заданиях, поведение в имении князя… Это позорит наш род.
— Я могу объяснить. — Микаса тут же подняла взгляд на Имир. — Я защищалась.
— Мне не нужно объяснения непослушанию! Вы — моя опора. Ты не имеешь права пользоваться своими силами без одобрения Адониса. Так ты лишь обнажаешь свою слабость.
Звонкая пощечина заставила Микасу упасть, держась за горящую щеку.
— Если такое повторится во время аудиенции князя датского, я посажу тебя на иглу и буду держать до тех пор, пока серебро не заменит кровь в твоем организме. — Имир шипела, подняв Микасу за волосы, от чего та всхлипнула. — Это последний шанс. Больше я вступаться не буду, и мы убьем тебя.
— Я все поняла, Ваше Высочество. — Микаса отошла от нее сразу же, как только та отпустила ее волосы.
— Я знаю, что мой брат снова заинтересовался в тебе. — Имир безразлично улыбнулась. — Ты ведь помнишь, что перечить не стоит? У вас есть обязанности, одна из них — ублажать.
— Да, Ваше Высочество. Быть с ним — честь. — Микаса натянула улыбку, всматриваясь в алые розы, что росли по всей территории внутреннего двора замка.
— В скором времени жду прибытие брата. Как раз к моменту аудиенции. Хочу знать твое мнение, стоит ли мне мириться с ним? — Имир заинтересованно глянула на Микасу. — В любом случае, если это случится, положу тебя под него в честь подарка. А Адонис найдет себе другую.