Бассет тут же смутился, словно его поймали на чем-то постыдном.
— Не важно. — Он отмахнулся, вглядываясь в небо. — Совершенно не важно. Лучше носом работай. Дерево понюхай, траву. Выследи кого-нибудь, но не Микасу. Она сама сейчас занимается. В километре олень. Поймаешь — отпущу отдыхать. Нет — продолжу до самой ночи.
Рассмеявшись, Эрен закинул руки за голову, довольный собой до безобразия. Значит, не ошибся.
— Да ладно тебе. Ничто человеческое не чуждо, да? — Едва уняв все еще рвущийся смех, он вновь шмыгнул носом. — Да никому не скажу. Сомневаюсь, что кто-то из здешних вообще сообразил, что к чему. Вы же не слонялись по кабакам Вайоминга — элита. — Подавившись смехом, Эрен все же откашлялся, быстро беря себя в руки. — Все-все. Олень, значит? И отпустишь на нее глянуть?
— Далеко идти не нужно. — Бассет напрягся. — Вот когда поймешь кто, тогда я вас и познакомлю. — Приподнявшись, он строго глянул на сына. — Еще одна шутка про кабак — буду бить сильнее. Вали уже отсюда, пока олень не сбежал.
— Я запомнил ее запах, не переживай. Быстро пойму. Но знакомиться не стану. Пока что. — Эрен закатил глаза. — Ладно, когда скажешь. Манеры и все такое, да-да, помню.
Не сдержав очередного смешка, Эрен быстро поднялся, только чтобы не получить возможную оплеуху. Оказавшись на безопасном расстоянии, как ему казалось, он расправил плечи, сосредоточившись на запахах и ощущениях. Стучащее сердце, разгонявшее кровь по телу животного, приметить было не так уж и трудно. Учитывая, что это было единственное доступное развлечение в Дании, то поймать оленя не составило никакого труда. Как и приволочь его на поляну, вытирая при этом кровь с губ.
— Молодец. А теперь тащи тушу поварам и можешь быть свободным. — Освальд довольно оглядел убитое животное. — Вечером будет ужин. Сегодня приехали очень важные друзья. Будь тише воды, ниже травы. Я не шучу сейчас.
— Это настоящая эксплуатация моего труда. — Недовольно взвалив на себя тушу, Эрен брезгливо поморщился. — Теперь опять новую куртку где-то доставать… Вся уделана. А что, людей позвали, раз мясо нужно вдруг, а не кровь? — Вопросительно вскинув бровь, он остановился, собираясь уже уходить.
— Ты что, только кровью и питался все это время? — Освальд удивленно глянул на Эрена. — Мясо с кровью ты можешь есть. Вкус притупляется, но он все же есть.
— Ну… Да. — Вышло как-то несмело. Впервые Эрен задумался, что, как выяснялось, не знал он достаточно много всего. И то, что Эрвин отказывался учить его драться — только цветочки. — Пизд… Кхм. Да уж, застрял в изоляции без информации. Спасибо всем, что я попал именно к Эрвину. Такая привилегия. Столько всего узнал от него, что прям вот самый начитанный теперь из всех. — Недовольно проворчав, Йегер нахмурился. — Кто там хоть будет-то? Чтобы знать, перед кем молчать.
— Княгиня польская, Амалия. — Освальд задумчиво вгляделся в лес. — Пиксис. Со временем сюда будут стекаться другие союзники. Мара достаточно ранима, Амалия взрывается со скоростью света, а потом жалеет. Будь аккуратен. Пиксис просто старый провокатор.
— Хм. Мара или Амалия? — Эрен цокнул языком, предаваясь размышлениям. — Я бы выбрал Амалию — мои личные пунктики на сложных женщин. Но ты… Не станешь отзываться о женщине, с которой переспал, указывая на негативные черты. Мара? Серьезно, отец? Скажи, что я не отгадал, и это не ранимая вампирша, которую можно оберегать.
— Мне кажется я бил тебя слишком слабо. — Освальд зло глянул на него. — Ты вообще влюблен в женщину, которая может убить, не дернув пальцем. Мои связи — мои проблемы. Мара достаточно долго ждала. И я ей ничего не обещал. Так что, оставь свой осуждающий тон в стороне, пока я не стащил с тебя тушу оленя и не избил ею же.
— Я влюбился в нее еще до того, как понял, что она и меня прикончить может при желании, — проворчал Йегер, резко выпрямляясь, меняя тон на более подходящий. — Ну, почти. Отстрелить мне там всякое и собакам скормить еще тогда угрожала…
Эрен задумался, как вообще умудрился и впрямь влюбиться в такую, но мгновенно вспомнил, что именно за умение постоять за себя, за стойкость, самостоятельность, нежелание подчиняться и полюбил Микасу. А еще за ее неподдельный интерес и чувства к нему, за умение приструнить при необходимости и найти подход. И ведь это помимо того, насколько привлекла его ее внешность.
— Хотя, она говорила, что с первой встречи влюбилась, когда не знала, правда, кто я. — Поправив удобнее свою вынужденную ношу, Эрен изменился в лице, став более серьезным. — Я не осуждаю тебя. Скорее… Доволен, что так вышло. Тем более что я даже и не думал, что получится отгадать. Так что, обойдемся без рукоприкладства. Я, правда, тебя прекрасно понял, не стоит повторять. Доходчиво было.
— Я чувствую вину из-за интереса к другой женщине. — Бассет кашлянул, выпрямляясь и хмурясь, словно сказал что-то глупое. — Я не понимаю, почему должен страдать из-за отношений, которые длились несколько месяцев. К девятому столетию я ужасно устал, вина за смерть высасывала из меня энергию. А после мнимой смерти… Словно произошел какой-то сбой. Я не испытываю тягу к прошлому, но теперь получил вину за возможность хоть как-то скрасить свою жизнь. Отвратительно, не так ли?
— Ну, знаешь… — Эрен на время опустил оленя на землю и наклонил голову сперва в одну, а после и в другую сторону. Старая привычка. — Мне хватило времени прочувствовать многое, ведь в простом человеке такому горю тесно. — Хмыкнув, вспоминая свои первые дни, Йегер уже, как ни странно, не ощущал никакой озлобленности или ненависти. — И твои эти чувства… Когда бродил ночами по пеплу… — Стиснув челюсти, Эрен гулко сглотнул, пряча вновь в себе все, что на тот момент казалось ему обычными кошмарами. — Я сейчас, возможно, глупость скажу, но мне в какой-то степени помогло то, что Саша напомнила мне, чего бы не хотелось больше всего Микасе. И я точно знаю, что она не хотела бы, чтобы я страдал и хотел умереть только из-за того, что лишился ее. Не уверен, что она хотела бы видеть меня с другой, конечно… Но… Я не знаю, как девчонки делают это, как находят слова и всю прочую фигню, которая странным образом оказывается к месту. Но, твою мать, Освальд, тебе выпал шанс создать столько всего заново, так пользуйся. Ненавижу чувство вины, и уж тем более за то, что вдруг заслужил счастье. Бери и пользуйся. Я даже обещаю, что попытаюсь изобразить примерного сына при общении с твоей Марой. То есть, буду чаще молчать.
— Ого, это что, откровения отец-сын? Неплохо. — Освальд усмехнулся. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через страдания. Но тогда я сделал все, чтобы сохранить ей жизнь. Признаться честно: я был удивлен, что она не превратилась сразу. Но когда появились Фрицы… Все встало на свои места. Они бы не пришли, если бы она умерла окончательно.
— Это было единичным случаем. Больше ты из меня ничего не вытянешь. — Закатив глаза, Эрен отвернулся, сумев тем самым спрятать улыбку. Подхватив тушу, он повернулся к Бассету. — Мне жаль только того, что ты тогда предпочел умереть. Не попади я к этому мудиле, возможно, сейчас было бы всем проще.
Отпнув от себя упавшую ветку, Йегер повел плечами и неторопливо поплелся к замку. Больше всего он ненавидел все эти душевные разговоры и признания, поэтому предпочел прекратить разговор, пока не наговорил еще чего-нибудь.
— Если бы я не умер, тебя бы убили, и Микаса осталась бы одна у Фрицев. Ты в курсе, что она собиралась совершить самоубийство сразу после второй вашей аудиенции? — Освальд хмыкнул и глубоко вдохнул, наслаждаясь прохладой. — Она поделилась со мной этим совершенно случайно. Может, тебе стоит с ней как-то поговорить? У меня сложилось впечатление, что она ужасно скрытный человек.
— Никто бы не выдержал того, что с ней творилось. — Йегер замер, меняясь в лице за считанные секунды. — Она мне показала все, что было. Я настоял. Раз уж вместе, то я должен был знать, чтобы понимать ее лучше. И… То мое поведение при Актионе… Сорвался, признаюсь, но тогда казалось, что вы игнорируете то, что творил Адонис. Вот и не сдержался. Не шучу, что хочу лично убить его. Поэтому мне нужно стать еще сильнее, если это возможно. — Тяжелый вздох вырвался сам собой, и напряжение сковало движения Йегера. — Ты прав насчет Микасы. Я поговорю с ней, как появится возможность.