— Удачно встретились. Слушай, нам нужно прояснить момент. Отвратно вышло. — Он сдержано кашлянул, смотря на нее совершенно серьезно. — Да и сейчас вся эта херня меня не особо устраивает, как понимаешь…
— Да ладно тебе, хватит притворяться, что я тебе не симпатична. — Сесилия улыбнулась. — Взгляд, как у влюбленного щенка. Но я понимаю, на твоем месте, я бы тоже ее боялась. Трудно жить, когда к тебе привязано чудище.
Заметив краем глаза Аккерман, она воспользовалась секундным замешательством, сразу же прижимаясь к его губам и отходя в сторону, хитро улыбаясь.
— Удачной тренировки. — Цепеш провела большим пальцем по своим губам, бросая взгляд туда, где до этого стояла Микаса, и сразу же исчезла.
— Что за херня? — Приступ тошноты едва ли удалось унять, Эрен нервно отплевывался, вытирая губы. — Сука, прибить тебя мало за подобное, — прошипел он.
Влетев в зал, Йегер с трудом держал свою неприязнь при себе, хоть его тело и пробивало дрожью. Стиснув зубы, он хотел было сразу направиться к Сесилии, высказав все, но вокруг было слишком много посторонних, а он обещал вести себя прилично. Сжимая и разжимая ладони, Эрен почти хрипел от возмущения, и, собравшись, нашел взглядом Микасу. Единственное, что он мог ей сказать, так это: «бесит меня». Все эти разговоры про чувства заставляли Йегера только нервничать сильнее. Он и без того понимал, что все еще слабоват, чтобы быть с такой, как Аккерман, на равных. Но он сам ее выбрал, сам решил быть с ней. Просто нужно было время, чтобы научиться соответствовать. Но какого чёрта эта наглая лезла? Он пытался поговорить по-хорошему. Не вышло.
Микаса стояла напряженная, готовая вот-вот взорваться. Бросив взгляд на Актеона, возвышающегося над всеми на небольшом балконе вместе с Освальдом, она заметила, что он с интересом наблюдал за действиями других санторин. К сожалению, они были не особо опытны, им лишь повезло вовремя спастись. Аккерман он специально не выпускал на поле для спарринга, решив, что хочет видеть ее в паре с кем-то особенным. Конечно, правил здесь не было. Возможно, только одно. Не убить.
Она перевела взгляд на Сесилию, которая вела себя так, словно до нее никогда не дойдет очередь. Микаса не могла назвать себя ревнивой. В прошлом. Сейчас у нее бурлила кровь от одного факта того, что она позволила, как минимум, коснуться его. А он, в свою очередь, позволил этому случиться.
— Довольно. — Актеон оперся локтями на перила, оглядывая всех ждущих. — Микаса, Сесилия. Вперед.
Улыбка медленно исчезла с лица Цепеш, оставляя место неестественной бледности и страху. Она надеялась попасть в пару к какой-нибудь неопытной дамочке, но теперь… Теперь ей приходилось отвечать за годы насмешек над санторинами, а также за поцелуй. Микаса послушно вышла в центр арены, выпрямляясь и сжимая длинную тренировочную трость. Конечно, Микасе, в какой-то степени, недоставало скорости. Сесилия была быстрой, изворотливой. Поймать ее было достаточно непросто. Она умело уклонялась от быстрых выпадов, нанося тут же первый удар.
— А ты быстрая. — Микаса усмехнулась, стирая кровь с губы.
— А ты слабая. — Сесилия наслаждалась своей небольшой победой, но лишь временно.
Отвлекшись на летящую прямо в нее трость, она потеряла бдительность, из-за чего Микаса подобралась достаточно близко, чтобы крепко схватить ее за волосы и ударить лицом об свое колено, сразу же перехватывая за шею и буквально вбивая ее в пол, от чего по тому прошлись небольшие трещины. Вернувшись на исходную позицию, Аккерман вернула трость, сразу же уклоняясь от выпада и оставляя достаточно сильный удар деревянной поверхностью по ее спине. Цепеш взвизгнула, тут же откидывая свою трость прочь и, переходя на кулачный бой, немного неловко уворачивалась от ответных ударов.
Три сильных удара, от двух из которых Микаса уклонилась, с силой пиная ее в корпус, от чего та отлетела на несколько метров, где сразу же была поймана и впечатана в стену. Актеон поднял руку в знак того, что спарринг должен подойти к концу, из-за чего Микаса тут же отстранилась.
— Надеюсь все поняли, к чему нужно стремиться, — достаточно громко сказал он, сразу же скрываясь за дверью.
— В следующий раз ты будешь думать, — тихо произнесла Микаса, глядя в покрытое кровью лицо Сесилии, после чего сразу же переключилась на следующего партнера.
Эрен и не пытался скрыть улыбку. Когда Цепеш взглянула на него, он улыбнулся еще шире и махнул рукой, давая понять, что даже и не подумал бы вмешаться. А ведь, случись все при иных обстоятельствах, Сесилии повезло бы гораздо меньше. И, опять же, Йегер бы и бровью не повел. Каждый сам отвечает за свои поступки.
Он улыбнулся, глядя на Микасу, ощущая гордость за ее действия и умения.
Микаса лишь хмуро глянула на него в ответ, сразу же возвращаясь к одному и тому же сценарию. Оценка способностей, взбучка, следующий. И так до тех пор, пока очередь не дошла до наследника самого Актеона. Высокий и внешне крепкий. Он единственный, с кем Микаса испытала трудности.
— Думаю, ты выглядела бы намного лучше, сидя на моем лице, чем с этой палкой. — Он элегантно отодвинул прижатую к горлу деревянную трость, нагло ухмыляясь.
— Ты бы выглядел намного лучше без яиц, но я ведь молчу. — Микаса ответила ему такой же наглой ухмылкой, возвращаясь на исходную позицию и кидая предупреждающий взгляд на Сашу, которая сжала руку Эрена.
— Не стоит, — прошептала Браус. — Потом поговорите.
Он поднялся, провожая взглядом Микасу и плюхаясь на скамью. Когда тренировка была окончена, Аккерман вышла подышать свежим воздухом, замечая Актеона и Амалию вдалеке.
— Решила остудиться? Понимаю. Тяжело быть спокойной в моем присутствии. — Клаус выпрямился, с интересом поглядывая на Микасу.
— Это у вас здесь развлечение такое? Лезть, когда не просят с никому ненужным флиртом? — Микаса повернулась к нему, придирчиво оглядывая. — Хотя, можешь не отвечать. Составь лучше компанию Сесилии, вы с ней в одной аутсайдерской лодке.
Он тут же вцепился в ее локоть, с силой сжимая его и шепча ей на ухо:
— Я не люблю, когда мне дерзят. Все знают, какая слава ходит о вас, так зачем притворяться святой?
Реакции Аккерман не последовало только по причине, что горло Клауса оказалось крепко сжато, а сам он впечатан в стену замка, из-за чего на них посыпалась мелкая крошка.
— Я тебе сейчас такую славу устрою, затолкав ту палку в задницу. В глаза и уши долбишься, не видишь, что она со мной? — Эрен почти рычал, приблизившись к его лицу, лишь сильнее сжимая горло, ощущая, как все его тело пребывает в горящей ярости.
— Мне-то какое дело до того, с тобой она или нет? Они любят спать со многими. — Клаус сморщился, глянув в сторону Актеона, наблюдающего за ними. — Думаешь, ее там не пускали по кругу, как остальных?
— Значит, я тебе на роже выбью, твоим же недо-клыком, чтобы запомнил. Она — моя. Ничья больше. — Йегер успел ударить в челюсть, отбрасывая Клауса от себя, замечая потребность в передышке, выложив при этом все свои силы. — Не перекладывай свои тайные желания на других. Найди того, кто разделит твои фантазии, а к ней не лезь. Не учили не трогать чужую пару?
— Вы оба! Немедленно прекратить! — Актеон разнял их, злобно глядя на своего сына. — Клаус. Ступай к себе и жди наказания. Эрен, я понимаю, что ты вступился за нее. И это дело благородное. Но я обязан так же наказать и тебя. Язык грубостей ты не понимаешь, но, думаю, это будет стимулом для тебя, и него несколько раз думать, прежде чем делать что-то.
Он быстро оказался рядом с Микасой, сразу же ломая ее руку, из-за чего она вскрикнула. Но тут же он дернул, вправляя торчащую кость на место.
— Его я накажу серьезнее. Это было лишь предупреждение. В дальнейшем за твои наиболее тяжкие проступки будет отвечать она.