Имир была глубоко оскорблена этим и решилась на ужасное. Выведав как можно больше о Лилит у Талии, Имир отправилась на Крит, бросая всех в Греции, где они проживали достаточно долгое время.
Договор с Лилит был ужасно тяжелым. Власть имела огромную цену, которую она должна была заплатить сполна. В тот момент Имир не особо понимала то, на что соглашается. И, вернувшись домой, застала смерть всех приближенных к Маркусу и Талии. Остались лишь их потомки. Убитая горем, Имир молила Лилит вернуть ей родителей, но было поздно. Божество не откликалось на ее зов. Сцилла и Харибда, узнав о том, кто виновен в смерти отца и матери, попытались отомстить. Пожираемые горечью, они не знали, что под покровительством Лилит Имир неприкасаема еще несколько сотен лет. Из-за чего и были заперты в глубине Эгейского моря, откуда и пришли на свет.
Имир с точностью помнила тот день, когда железные саркофаги были брошены на дно моря. Каким взглядом на нее смотрел ее же брат, разбитый разлукой со своей любовью. Его беспомощность и ненавистный взгляд Сциллы и Харибды, который она никак не могла выбросить из головы. Имир собирала вокруг себя свиту, что считала ее чуть ли не божеством, становясь все дальше и дальше от Актеона. Адонис всегда поддерживал ее, и, не выдержав гнета Греции, они перебрались на территорию Румынии, где Имир заперла себя в замке на тысячелетия, пожираемая чувством вины.
Однако она не учла одного. Договоренность с Лилит — дело временное. Рано или поздно, ты заплатишь своей жизнью. И когда контракт стал истекать, стало появляться все больше и больше жнецов, посланниц Лилит. Санторин. Они были несовершенны, болезненны. Человеческое тело не выдерживало обилия сил, возложенного на них судьбой. И тогда в каждом столетии стали появляться единичные случаи идеальных. Сильных. Способных уничтожить Имир и принести в мир вампиров новую эпоху. Фриц, напуганная этим фактом, собирала их всех вокруг себя, контролируя их разум, желания и воспоминания. В один день одна из них должна была вспомнить, для чего была рождена. Этого нельзя было допустить. Нужно подавить все. И все же, от судьбы не сбежать.
Аккерман очнулась, медленно фокусируя зрение на белоснежном потолке замка Клеймор.
Комментарий к Глава 19. Разлука длиною в три тысячелетия
Мара Цепеш: https://ibb.co/FbK37g3
Сесилия: https://ibb.co/Z2KpPpk
Маркус: https://ibb.co/12ZXRFg
Талия: https://ibb.co/KxxyQX9
Лилит: https://ibb.co/9bXPFgM
Эрен: https://ibb.co/FhHPFZB
========== Глава 20. Чувства ==========
Аккерман очнулась, медленно фокусируя зрение на белоснежном потолке замка. Поднявшись, она безразлично оглядела всех присутствующих, что шокировано всматривались в снова ярко-алые глаза, которые раньше были прекрасно серыми. Она встала, подошла к письменному столу и стала рисовать очертания гор и моря, после чего передала их Актеону.
— Куфониси и Ираклия. — Микаса устало села на стул, наблюдая за тем, как Освальд выходит из комнаты, чтобы позвать Эрена. — Я видела. Все. Я в замешательстве.
— В каком смысле ты видела все? — Актеон недоверчиво глянул на Аккерман.
— Я видела Маркуса, видела Лилит. Талию. Минойцев, Ассирию и Грецию. А также их смерть. — Микаса взглянула на свои сухие ладони. — Я чувствую теплую кровь на своих руках. Кровь тех, кто был убит на Крите, и тех, кто был убит в Греции. Кажется, Лилит всех обманула.
— Каким образом она это сделала? — Актеон сел на кровать, с интересом глядя на ее замешательство.
— Есть лазейка. Ведь все мы потомки Талии и Маркуса, в какой-то степени. Линию Маркуса истребили, оставив лишь вас. Но дети Талии… В одном из них был ключ. Так называемые воспоминания о былом. Это генетический код. Лилит сделала так, что тот, кому он достанется, рано или поздно сможет пробудить информацию. И это запустит цепочку уничтожения контракта, сковывающего Лилит и Имир. Белая династия — ложный король и королева. После них придут красные, что изменят всю суть существования нас.
Дверь отворилась тихо, прервав рассказ Микасы. Эрен шагнул медленно, почти неуверенно, молча. Сглотнув, он быстро взглянул на Аккерман, но хмурясь, виновато отвернулся. Так и не получалось отпустить факт, что он совершенно ничего не смог сделать, чтобы защитить любимую. Оставался абсолютно бесполезным все это время, и это убивало, заставляло тратить на тренировки последние силы, но и этого казалось мало, недостаточно.
Собравшись, Йегер подошел к Микасе и опустил ладонь на ее плечо, слегка сжимая. Его взгляд блуждал по ее лицу, не цепляясь за что-то определенное. Он будто запоминал, любовался, но в то же время остро билось в голове чувство, что не способен сохранить всю эту красоту в своих руках.
— Ты даже после всего прекрасно выглядишь, — тихо произнес он, но тут же откашлялся. — Извини. Надо было начать с другого. Как ты вообще?
Глянув на Актеона, она поджала губы. Он едва заметно кивнул и вышел из комнаты.
— Я в порядке. Просто немного в замешательстве и гудит голова.
— Не лучшее свидание, признаюсь, — усмехнувшись, Эрен отошел и опустился на кровать, неопределённо разглаживая простынь рукой. — Может, принести тебе чего? Или хочешь еще поспать?
— Нет, не нужно. — Она легла в кровать, поворачиваясь на бок. — Ляжешь со мной?
— Конечно. Спрашиваешь… — Скинув обувь, он лег рядом на спину, устроив одну руку за головой, а второй приобнял Микасу, притягивая ее к себе. — Не был уверен, что захочешь видеть меня сейчас. Может, отдохнуть решишь сперва или еще что, — пояснил он быстро.
— Странные умозаключения. — Аккерман нахмурилась, приподнимаясь, чтобы нависнуть над ним. — Ты испытываешь чувство вины. Не нужно, я ничего особо не запомнила с того вечера. Только то, что меня кто-то огрел по голове.
Непроизвольно Йегер с силой сжал ее талию, сильнее прижимая к себе, не в силах сопротивляться своим желаниям.
— Марселин. Она это сделала, чтобы привести тебя в чувства. — Отведя взгляд, он стиснул челюсти, но вскоре вновь впился взглядом в глаза Микасы. — Я бы сам предпочел забыть то, что там было. Но не сейчас. Нельзя.
— Что?! — Она тут же отстранилась, едва ли не взвизгивая. — Марселин здесь?
— Ну, да. Строгая такая… Правда, я с ней не общался — так, со стороны видел. Не до этого было. — Йегер присел, прижимаясь спиной к спинке кровати.
— Потом поговорю с ней. — Микаса легла обратно, зарываясь пальцами в волосы. — Расскажи мне что-нибудь. Успокой.
— Ты знала, что Чистилище у каждого свое? В целом — суть одна. Ты бродишь по остаткам своей памяти в полнейшем одиночестве, если тебя не связывало ничего ни с кем достаточно сильно. Но, если присматриваться… Это будет место, в котором ты испытал самые яркие эмоции. Хорошие или плохие — неважно. Не каждый может выйти из своего положенного места. Или призвать кого-то к себе. Это забавно. Так я находил Освальда. Но ни разу не мог встретиться с тобой. Думал, что это потому что ты человек, хоть и не верил в твою смерть. Так странно… Всегда думал, что у меня это будет Каули. Сгоревший. Покрытый пеплом. — Эрен говорил спокойно, словно ничего такого — обычные вещи, которые можно рассказывал за ужином. — Но сейчас… Я не уверен. Все мои самые яркие эмоции связаны именно с тобой. Иногда мне кажется, что от тебя будет зависеть, где мы окажемся.
Поглаживая щеку Микасы кончиками пальцев, Йегер смотрел, словно сквозь нее, но в то же время не видел ничего другого. Усевшись лучше, Эрен расположил ее голову на своих коленях, сразу принимаясь плести что-то замысловатое из ее волос.
— Я не хочу пугать тебя. Просто не могу избавиться от мыслей, насколько велико твое влияние на меня. А вообще, скажи, ты можешь с такой же легкостью почувствовать меня, найти? Что ты при этом чувствуешь и на что похоже? — Он сжал губы, снизив голос, произнося тот вопрос, который значил для него достаточно много.
— Не знаю, как объяснить. — Микаса задумалась. — Это похоже на то, что я просто в один момент могу быть до ужаса уверена, что ты находишься в лесу в определенном месте. А потом иду по запаху. Он яркий такой, приятный. Ты пахнешь, как шоколадные конфеты.
Сдержанный смех наполнил комнату, и Эрен оставил быстрый поцелуй на кончике носа Аккерман.