Уткнувшись лицом в подушку, Микаса с силой сжала ее ладонями, в нетерпении выгибаясь навстречу его пальцам и ощущениям, которые буквально выжигали низ живота. Громкие стоны срывались, от чего голова кружилась еще сильнее.
Ждать уже было невероятно трудно, да и не имело смысла. Облизнув пальцы, Эрен одним толчком вошел в Микасу, сразу набирая темп. Это не походило ни на какие ощущения, испытываемые раньше. Хрипы сменялись грубыми стонами, самопроизвольно вырывающимися из груди. Он прокусил свою же губу, и казалось, что все эти чувства не могут уместиться внутри него.
О том, чтобы хоть как-то сдерживаться не могло идти и речи. Вжав ладонью Микасу в кровать, можно было отдалённо различить треск дерева, но это сейчас все было такими мелочами, что Йегер не обращал никакого внимания на все, что не касалось его или Микасы.
Когда его пальцы сжали грудь Аккерман, Эрен навалился вновь, отняв руку. Его словно пробило разрядом, из-за чего ритм сбился. Пришлось мотнуть головой и выпрямиться, что вышло не сразу. Он будто растворялся в сознании Микасы, разделяя с ней эмоции.
Рискнув, он неторопливо перевернулся на спину, сажая Аккерман на себя, сразу двигаясь в ней достаточно грубо.
Уперевшись ладонями в его грудь, Микаса вдруг сдавила его шею, чувствуя, как на нее обрушивается резкая волна удовольствия. Не выдержав порыва, она почувствовала, как все внутри с силой сжимается, пронося крупную дрожь по телу.
Голова опустела, Аккерман ощутила себя сплошным оголенным нервом, каждое движение которого приносило ей неописуемое наслаждение. Она отпустила его шею, упираясь ладонями в кровать.
Эрен едва ли мог что-то произнести, кроме сдавленных хрипов. Он словно потерял любую связь с реальностью, запутавшись, где были его чувства и мысли, а что принадлежало Микасе. Все смешалось настолько, что он только и смог, что медленно продолжать двигать бедрами, что продолжало отдавать стучанием в висках. Крепко сжав плечи Аккерман, оставляя яркие следы и кровоподтеки, он притянул ее к себе, кусая губы, сразу целуя и снимая следы укусов, помогая ранам затягиваться.
Аккерман уткнулась в его шею, пытаясь прийти в себя, но шум в ушах явно мешал этому. Вздохнув, Микаса чуть отстранилась, ложась спиной на кровать.
— Я не думала, что все будет настолько ярко.
— Просто… Дьявол. — Единственное, на что хватило сейчас ему сил, так это на то, чтобы опустить руку Микасе на живот. Едва в голове немного начало проясняться, спустя время, Эрен облизнул клыки, прикрывая глаза. — Что ты такое сделала? Я думал, что умру. Это странно, потому что уже ведь мёртв…
— Решила попробовать то, о чем безустанно трещали высокородные дамочки. — Микаса хрипло рассмеялась, кладя ладонь на лоб.
— Они те еще извращенки, но… Мне понравилось. И что, прям каждый раз ты так? Я словно был в твоей голове. Это охренеть как. — С трудом, но Эрен перевернулся на бок, смотря на Микасу. Все еще продолжало быть мутным вокруг нее, но постепенно он начал осознавать уже себя, как и то, что трещало дерево с каждым его движением.
— Наверное, да. — Микаса нахмурилась, вслушиваясь в странные звуки. — Думаю, мы переборщили немного.
— Черт! Если это кто слышал, отец меня… Так. Нужно думать спокойнее. Сдать нас некому. — Лениво прижав ладонь к лицу, Эрен зажмурился. — Я ведь уже как-то ломал тебе мебель. Думаю, тут не так сложно будет починить. — Подхватывая штаны, Йегер натянул их, едва удерживая возможность ориентироваться в пространстве. — А вообще… Да какая к хренам разница? Мне сейчас слишком хорошо, чтобы волноваться о чем-то.
Пнув по единственной целой ножке кровати, Эрен запрыгнул обратно, сразу кладя голову на грудь Микасы, водя по ее телу пальцем.
Микаса рассмеялась, запуская ладони в его волосы.
— Ты решил все доломать?
— Да брось. Три уже были сломаны, так зато хоть какой-то баланс. Хотя… Удивительно, как пол выдержал. — Хмыкнув, он прикрыл глаза, довольно вытягиваясь рядом. — Давно спросить хотел. Ты думала когда-нибудь… будь мы людьми… Как бы все было?
— Я иногда думаю об этом. — Микаса всмотрелась роскошный в балдахин, продолжая массажировать кожу его головы. — Ты бы не бросил все ради меня. Родители бы точно отказались от меня, поэтому я бы моталась с тобой до тех пор, пока все не дошло бы до беременности. Осела бы где-нибудь в часе езды от какого-нибудь городка на ферме. Может, даже в доме Уокера. Не знаю. А ты бы, наверное, приезжал до тех пор, пока тебя не сдал бы какой-нибудь придурок, который был бы ужасно влюблен в меня. Тебя бы повесили, а мне, со временем, пришлось бы как-то содержать детей. Вышла бы замуж за того придурка и доила бы его до последнего, а если бы узнала, что это он сдал — придушила бы во сне из-за чего меня саму бы потом вздернули.
— Вот это я понимаю: разложить жизнь вперед. — Эрен даже глаза открыл, удивленно смотря перед собой, но сквозь окружающее его пространство. Прийти в себя ему оказалось не столь просто. — Я не позволил бы никому убить себя, согласись ты на жизнь со мной. Ну, это так. Предположения. Хотя… В целом. Звучит даже весьма правдоподобно. Разве что нашел бы способ и с того света придушить того козла, осмелившегося посягнуть на то, что принадлежит мне. Единственное, что не могу никак представить, так это детей. Понимаю, что без них бы мы в то время не обошлись, и точно не один… Но я был бы отвратным отцом. Примера никакого перед глазами. Чему научить? Грабить и обращаться с оружием. Все мое наследство поместилось бы в шляпе. А ты? Так бы и любила меня всю жизнь до самого конца? — Он замер, едва заметно напрягаясь, но не повернулся.
— Думаешь, нет? — Микаса дернула его за волос, хмурясь. — Если бы я тебя не любила — не пошла бы на брак против своих интересов. Попытка принести себя в жертву, чтобы сохранить хоть что-то общее.
— Да я всего лишь спросил. — Он потер затылок, прошипев, но сразу расслаблено улыбнулся, услышав подтверждение своих мыслей. — Просто… Я все это время жил как с непониманием жива ты или нет. Я знал, что мертва, но не верил. А ты… Правду он сказал, что ты не вспоминала меня? Ни разу?
— И да, и нет. У меня в голове стоял определенный образ мужчины, чье лицо было закрыто черным пятном. — Микаса задумалась. — Когда контроль ослабили, я стала чаще думать об этом. Мне было приятно, что я все еще способна чувствовать хоть что-то, кроме отвращения. Если бы он узнал — не оставил бы меня в покое на столько лет.
Весьма резким движением Эрен оказался совсем близко к лицу Микасы и, приложив усилие, убрал клыки, чтобы коснуться ее губ своими как можно нежнее. Сразу отстранившись, он притянул ее к себе, размещая ее голову на своем плече. Водя пальцами по ее бедру, он прикрыл глаза. Как ни странно, но смятение нехотя отступало.
— Я обещаю, что стану сильнее, чтобы суметь хоть иногда защищать тебя. Хотя, когда ты вернешь свои способности полностью, от меня не так будет мало пользы. — Усмехнувшись, Йегер сжал сильнее талию Микасы и поцеловал в висок. — Это так странно. Ты произвела на меня впечатление именно тем, что никогда не являлась слабой, всегда давала отпор. Видимо, у меня специфичные вкусы. Пообещай мне одну вещь. Ты будешь рассказывать мне все, что тебя беспокоит. Прям вот все. Будь то жесткий матрас или переживания иного характера.
— Хорошо. — Микаса улыбнулась, сжимая его щеки. — Сейчас меня беспокоит то, что ты зациклен на моей защите. Со мной все будет хорошо. Я никуда не исчезну, меня больше никто не тронет.
— Да знаю я, — проворчал Йегер. — Не ты первая мне об этом говоришь. Постоянно слышу, что все еще не улеглась радость от твоего возвращения, поэтому… — Он рассмеялся, сжимая запястье Аккерман и сразу прикусывая ее руку, быстро отстраняясь. — И клыки постоянно стоят, когда ты рядом. Больше всего хочу сейчас остаться с тобой, но Мару подставлять — не очень красиво. — Облизнувшись, в подтверждении своим же словам, он только крепче прижал к себе Микасу.
— Только клыки? — Микаса хитро улыбнулась, сразу же спихивая его с кровати, после чего встала сама, слегка пошатнувшись. Накинув на себя халат, она закрепила длинные волосы заколкой. — Не могу понять, почему нам всегда приходится прятаться. В первый раз отец приехал, сейчас — рамки приличия не позволяют.