— Давай оставим поползновения на мой зад. Мне делать нечего, как тебя трогать. Сказали, что у тебя есть какая-то шкатулка, ну и что подскажешь, где одну девчонку найти. Серьезно, убирай эту фигню, а. — Для подтверждения своей неопасности Эрен вскинул руки.
— Ах вот оно как. — Григорий истерично усмехнулся, выпуская стрелу, которая угодила Йегеру прямо в ногу. — Кто прислал? Фрицы?! Я тебя сейчас в серебро запихаю. Живым не дамся и секрет не предам.
— Да еб твою чертову мать! Совсем охренел?! Не собираюсь я тебя трогать! Ирина, чтоб ей криво на хрене вертелось, сказала, что ты поможешь. Я вообще думал, что ты вампир. — Вытащив кое-как стрелу, шипя проклятия, Эрен рассмотрел ее внимательно, игнорируя шипение пальцев, и сразу отбросил в сторону. — Хочешь, вылечу тебя, не знаю. Мне правда это важно, из мужской солидарности пойми, мне девушка яйца открутит, не вернись я вовремя.
— Что ж ты сразу не сказал, олух, что тебя Ирина прислала? — Стрелецкий хмуро глянул на Эрена, отставляя в сторону арбалет, после чего смачно выругался на родном наречии. — Пошли уж, клыкастый. Покажу тебе шкатулку. Да и я кое-кто покруче вампира, ты уж прости, но никакая ваша скорость и сила не сравнятся с моими навыками, которые я просрал из-за сраного князя Дании в девяносто пятом году.
— Эрен. Давай уж по имени. Я ведь тебя не называю едой в коже. — Фыркнув, Йегер прошел за Стрелецким в комнату, все же осматриваясь — мало ли. — Да и Смита этого… Был я как-то у него в длительных гостях. Тварина самодовольная.
— О, еще какая. — Старик хмыкнул, подъезжая к стене. Открыв хорошо спрятанный сейф, он достал шкатулку, протянул ее Эрену. — Глянь. Фото забрать не разрешаю, у тебя есть эта пластмассовая хрень. Вот на нее и перефотографируй.
Кивнув, Йегер всмотрелся в старую, чуть пожелтевшую фотографию и тут же сделал снимок. Больше на всякий случай, ведь он и без того все прекрасно запомнил.
— Симпатичная девчонка, — задумавшись, произнес Эрен. — А Ирина тебе кто, позволь узнать, раз уж ее имя спасло меня от твоих пыток. Или чем ты там еще собирался меня пощекотать и подергать мои нервы?
— Моя жена. Бывшая. — Стрелецкий хмуро глянул на него, выжидающе кивнув на фотографию. — Побыстрее давай, только нервничать заставляешь. Она не девчонка, ее зовут Софи. И, возможно, она старше тебя на несколько столетий.
Удивленно наблюдая за Григорием, Йегер никак не мог провести логическую цепочку, объясняющую возможность такой связи. Хотя, Освальд же любил человека. Но что Ирина могла найти в таком вредном мужичке?
— Мне вообще-то почти сто пятьдесят, — огрызнулся Эрен, возвращая снимок. — Так что, попрошу уважения. Расскажи, что знаешь, мне ее найти как-то надо, иначе нехорошо совсем получится…
— Так ты еще совсем зеленый. Софи триста девяносто. Примерно. — Григорий нахмурился. — Знаешь, а ведь последний раз, когда я слышал что-то об Ире — она была заперта где-то очень далеко. Где гарантия, что ты меня не обманываешь, а? Вот скажи мне что-то, что точно убедило бы меня в том, что ты виделся с ней.
— Я будто с ней настолько… — Поджав губы, Йегер нахмурился и дернул плечом. Раз уж он был ее мужем, то ведь наверняка знал все детали ее тела. Хоть говорить такое и не особо хотелось, но он все же произнес достаточно сдержанно, будто вообще и не заинтересованно: — У нее родинка… Там. Такая небольшая, похожая на сердце, что невнимательный и не заметит. А еще она валялась в ванной с кровью, как полоумная. Достаточно подробностей? Да кто ты вообще такой, что в курсе всего настолько?
— Моя семья веками вас истребляла. — Стрелецкий улыбнулся, с любовью осматривая фотографию Софи. — Так уж вышло, что я долгое время думал, что Ирина обычная. Да, дергалась часто, боялась. Думал, сбежала от мужа, и не обращал внимания. Со временем она завралась, и мы прожили пятнадцать лет вместе, после чего я попытался ее убить. Так уж вышло, что семейные устои оказались сильнее здравого смысла. Ведь все эти годы я замечательно жил с ней, даже не задумываясь, что что-то не так. Ходил, убивал вампиров, а потом делил с ней постель. Думаю, может она полюбила меня за то, что я относился к ней, как к человеку? Я сильно жалею о том, что сделал, конечно. Я предал ее и все то, что было между нами. Время не вернуть, оно прошло сквозь мои руки, словно песок. Ирина исчезла вместе с Софи, которую я, и в самом деле, воспринимал, как дочь. Думал, она выросла в прекрасную женщину и умную, и так гордился, а на деле оказалось, что она ни капли не изменилась. Это все была иллюзия. И настолько сильная, что каждый, кто видел этого ребенка - думал, что она повзрослела.
Время шло, мне пришлось жениться снова. Не по любви, конечно же. Зато она подарила мне сыновей и спокойно умерла в родах с третьим ребенком. Честно, я не сильно горевал. Женой она была ужасно сварливой и ревнивой. Все пыталась выжечь дух Иры из моего дома, сжигая брошенные ею вещи. Платья, юбки, белье. Все, что я хранил не тронутым, словно не имел права. В тот день я впервые ударил женщину. И не один раз. Мне казалось, что ее лицо больше никогда не восстановится. Однако, на ней все зажило, как на собаке. А потом, после смерти этой дуры, она вернулась, спустя несколько десятилетий. Вся побитая и напуганная, просила спрятать ребенка, которого, как я думал, растил вместе с ней. И я не смог отказать, для меня самого это было важно. У тебя, наверное, тоже бывало такое. Как-никак, чувства у вас сохраняются.
Конечно, Софи я спрятал. Поручил это сыну, который отказался от семейного дела и уехал работать метеорологом на арктическую станцию. Валькаркай в Чаунском районе. Знаешь ли ты, как холод действует на вампиров? Конечно же нет. Никто, кроме нее, не может такого знать. И холод не простой, а лютый. В котором люди насмерть замерзают. Так вот, многие из ваших потребностей замораживаются, стараясь сохранить регенерацию и прочее на поддерживание внутренних органов и сердца. Все реже хочется крови, дольше заживают раны. Алые глаза тускнеют. Вы становитесь такими же хрупкими, как и люди. У некоторых особей даже появлялись возрастные заболевания. Так что, мальчик, езжай-ка ты на Чукотку. На станцию. Там и найдешь Софию. Ты уж прости, что я тебя тут нагрузил. Все равно мне жить осталось с гулькин нос. Встретишь Ирину, можешь пересказать ей то, что я жалею и прочее. А можешь и не делать этого, уже на твоей совести будет.
Григорий болезненно выдохнул, глотая несколько таблеток и сразу же запивая их.
— Иди теперь отсюда, за тобой следят. Я даже в таком состоянии увидел, что что-то не так. Из окна.
— Ладно, я отведу их подальше. — Эрен замешкался, решив все же сперва избавиться от следа, чтобы вернуться и расспросить обо всем более подробно. — Спасибо за помощь, я не забуду.
Ловко проскользнув на улицу, Йегер намеренно выронил сумку, привлекая к себе внимание, и прошел на узкую улочку, отчетливо слыша за собой шаги, улавливая запах человека. Какой вообще сумасшедший решит в одиночку идти на вампира? Эрен позволил приблизиться к себе, и серебро вонзилось ему в плечо, но это было мелочью. Человек — хрупкое создание. Прижав его за горло к стене, Йегер поднял его над землей, из-за чего тот закашлялся. Сжав еще сильнее горло, он потребовал назвать того, кто отправил сюда. Сквозь сиплый смех прозвучала фамилия «Стрелецкие». Долго думать было опасно, поэтому совет Освальда был применен в полной мере. Эрен свернул шею и откинул тело в сторону. Вытащив лезвие из плеча, он вытер следы платком, стараясь не концентрироваться на боли от плавящейся кожи. И только после этого вернул все в куртку нападавшего.
Нужно было проведать Григория, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Однако Эрен только и успел, что отбросить от тела своего нового знакомого какого-то мужчину в возрасте, тянувшегося к письму, зажатому пальцами уже мертвого Стрелецкого. И что все это значило? Еще не хватало каких-то безумных охотников. О них его никто не предупреждал. Безумие какое-то. Выругавшись, Эрен взглянул на кровавый след на стене — видимо, приложил он очередного нападавшего знатно. Точно следовало уходить и поскорее. Вообще из страны. Прихватив письмо, заметив имя «Ирина» на конверте, он спрятал его во внутреннем кармане. Личное должно остаться личным и достигнуть адресата.