— И как ты? Как вас вообще сюда отпустили? Не боялись? — Они не смотрели друг на друга, но Эрен заметил, как она хмыкнула, услышав соответствующие звуки со стороны.
— Сама себя отпустила, — едва слышно произнесла она, медленно моргая. Бледная, она чуть пошатывалась, а руки дрожали, из-за чего чай было трудно пить. — У меня никого. Сирота. Живу одна. Скучная жизнь. Но ты…
— Да уж. Нехило я тебя измотал. — Крови он точно выпил из нее максимально, и восстановление затягивалось, что даже злило Эрена.
— Да… — Ее улыбка выглядела совсем слабой, и в следующий момент Ксения начала терять сознание.
Эрен едва подхватил ее, прижимая к себе. Не особо чай помог, и, не особо задумываясь, он надкусил свою руку, прижимая к ее губам, контролируя, чтобы все до капли попало ей в рот. Только вот Ксения лишь быстрее бледнела, а пульс слабел, пока и вовсе не остановился. Подскочив, Йегер даже протрезвел, осознавая, что только что произошло. Звуки из комнаты Освальда не стихали, и это радовало. Быстро сообразив, Эрен бросил на пол одежду куртку Ксении и, притянув ее к себе, впился вновь в ее шею, стремительно выпивая остатки крови, вкус отличался, начиная отдавать какой-то мятой. Заметив, как дрогнули пальцы Ксении, Эрен едва не впал в панику, но, ускорившись и зажмурившись, оторвал ей голову. Крови почти не было, а вот странное понимание произошедшего пришло быстро и осталось неприятным послевкусием. Припав вновь к ее телу, Эрен допил остатки, а после так и повалился на пол, уставившись в потолок. Вот уж точно внеплановые неприятности.
— Йегер! — Вышедший Освальд оскалился. — Какого хрена?! Совсем из ума выжил, мы тут на птичьих правах, а ты решил ее сверху грохнуть?
Он поднял его за шкирку, словно нашкодившего котенка.
— Ищи что-то максимально тяжелое, и нитки. Крепкие. Я пока внушу той девке, что она была одна. Ей-богу, ни дня без приключений. Как будто шило в жопе.
— Да ее искать не будут. Скажем, что с местным сбежала, а дома никто не ждет ее. — Эрен огрызнулся, но быстро начал думать, где найти все необходимое. — Да я правда не хотел убивать, я бы не стал, так получилось, что она сама… Ну и… Я, кажется, так затупил, как никогда. А вдруг бы вампиром стала, проблем ведь только больше появилось бы. От свитера подойдёт, если распущу? Вроде крепкие…
— Короче, забей. Пойдет. — Найдя толстую иголку, Освальд разрезал живот девушки и набил его толстыми книгами, проколол легкие, после чего зашил живот. — Голову держи, иначе всплывет.
Когда голова была пришита, они опустили тело в прорубь. Оно сразу же ушло на дно.
— Ну ты, конечно, гений, Эрен.
— Да черт ее дернул сдохнуть. — Он взъерошил волосы и убрал руки в карманы. — Пиздец. Это ж, считай, ребенка убил что ли? Вот весело. Ну хоть счастливая померла и довольная.
Усмехнувшись, он дернул нервно плечом.
— Ладно. Это грубая ошибка. — Освальд нахмурился. — В следующий раз будешь знать, как делать не нужно.
— Следующего раза не будет такого, обещаю. Я же никогда не хотел убивать людей, ты знаешь, а тут… Может, она сама по себе жить не хотела, а? Честно, не злись, я так не оплошаю больше, исправлюсь и стану внимательнее. — Эрен шмыгнул носом и пнул плотный ком снега в прорубь, он медленно начал рассыпаться.
— Ловлю тебя на слове. — Бассет хлопнул его по плечу. — Знаешь, секс с людьми отвратительный. Пойдем, что ли, еще водочки попьем. Точнее я попью, а ты уберешь всю кровь с пола.
— А я там… В общем, крови нет, я ее куртку подложил, а так всю выпил, поэтому все чисто вышло. — Улыбнувшись уголком рта, Эрен приосанился, успокаиваясь, хоть немного пальцы подрагивали. — Все настолько плохо? А мне она показалась вполне себе сочной, аппетитной и выносливой… Нет?
— Дело не в этом. Эту разницу только прочувствовать. Ее не укусить, лишний раз не сжать. — Освальд пожал плечами, заходя в дом. — В общем, не расслабишься. Но она действительно выносливая.
— Ну тут да. — Йегер рассмеялся уже в голос, доставая очередную бутылку и разливая содержимое по кружкам. — Прижми я человека так, как Микасу, она бы отправилась в прорубь. А я сдерживаться не особо умел и человеком… Зато ведь расслабиться вышло. Даже интересно стало, какими извращениями я обзаведусь лет эдак через триста.
— Не знаю. Вышивкой крестиком, например. Я не шучу, в один век в нашем обществе вдруг вошла мода вышивать крестом. — Освальд выпил залпом то, что налил Эрен. — Время покажет.
— Я имел в виду другое! Уж точно не стану сидеть и вышивать. Еще скажи, что гончарным делом займусь. Мне бы лошадьми заниматься… Да все так и не решился, помня, что с моим стало. — Замолчав, Йегер дрогнул и сразу подлил Освальду. — Я вообще думал, что вот сижу в кабинете, а в углу девчонки обжимаются… Так — для разнообразия, как инсталляция. Красиво же.
— Поверь, Микаса такое не оценит. — Освальд рассмеялся. — Конюшню почти достроили, так что будут тебе лошади. Все равно ближайшие лет пятьсот тебе только учиться, и все.
— Да я шучу! Ты что! Она мне яйца за такое открутит и скажет, что так и было. Вообще с ней спорить боюсь, если уж честно. Она ж явно сильнее, и это пока так прислушивается… А потом как… Вот поэтому и не люблю все эти её поездки в столицу. Вдруг там как-то что-то сделают, и связи такой уже не будет? Не бывает такого, как думаешь? Или возможно? Ведь Адонис грохнул свою пару, разорвал эту связь.
Осушив кружку, Эрен начал задумчиво жевать мясо.
— Да глупости все это. Он ее грохнул и крышей поехал. — Освальд откинулся на спинку дивана. — Не беспокойся об этом.
— Ну, судя по тому, что мы сотворили с домом и друг с другом… — Йегер ухмыльнулся и провел языком по зубам. Все же слова отца успокаивали, сомневаться в них не было смысла. Скорее наоборот Освальд вед еще ни разу не обманывать его, так что, и в этот раз уж точно следовало поверить.
Поездка и впрямь выдалась насыщенной, породившей только еще больше моментов, укрепивших их взаимоотношения. Даже грустно было уезжать, но и дома накопилось наверняка много дел, которые не терпели отлагательств. К тому же, с этого дня Эрен пообещал себе, что возьмется еще лучше за обучение, чтобы отцу уж никак не было стыдно за него в обществе.
И Йегер держал слово. Проснувшееся в нем усердие было похвальным, и Бассет конечно же отмечал успехи сына. Но учиться всему — не месяц, и даже не несколько лет. Даже спустя двести лет Эрен, хоть и обладал немалыми знаниями, но все еще числился учеником Освальда. Правда, теперь его выдержке можно было позавидовать, и на лишние замечания он перестал реагировать так остро, как в начале.
Европа и через двести лет осталась со своими привычками, хоть Эрен и любил все, что из себя представляли страны, но некоторые моменты его удивляли. Например, что из года в год сохранялась проблема брошенных детей, которых и в этот раз вывели из кирпичного здания приюта совершенно внезапно — перед носом Эрена и Микасы, решившись прогуляться и присмотреть очередную цель для пополнения запасов крови.
Маленькая девчушка с большими глазами, вызвавшими ассоциативно у Эрена в голове вид гор, чьи поросшие зеленью верхушки скрывались серым туманом, врезалась в него, ойкнув сперва, а после улыбнувшись так искренне, что, казалось, на мгновение он стал живым во всех смыслах. Извинившись, девочка подобрала с асфальта мягкую игрушку и вновь взглянула уже на Микасу. Удивительно, как в таком мире она сохранила этот блеск в глазах. Но Эрен не успел отметить это, как он потух, и девочка осунулась после оклика воспитательницы. По спине прошлись мурашки, и Йегер крепче сжал талию Микасы. Лизавета. Лиззи. Таких совпадений не бывает. Проследив за тем, как удалялись дети, Эрен запомнил название приюта, а после повернулся к Аккерман, смотрящей, казалось, также тепло вслед этой внезапной девчушке.
— Скажи, любовь моя, ты не задумывалась за все это время о детях? — Он сглотнул, отвел взгляд, улыбаясь совсем как в молодости, когда еще был человеком и мог признаться в любви в первый раз. — Мне кажется, что я только что захотел этого. Очень.